Мой парень дышит огнём [litres]

– Вы знали, что на ошейниках ваших подопечных есть дополнительные, не предусмотренные государственным стандартом, заклинания?

Дядя Эрик посмотрел в ответ так, что стало ясно: знал. Наверняка сам же их и одобрил.

– Эля, езжай домой.

– Моя практика заканчивается через десять дней. – Я улыбнулась. – А у вас по-прежнему нет штатного артефактора. Как же я вас оставлю?

Снять заклинания с ошейников было легко. Всего-то берёшь десятка два драконов, выкачиваешь их почти досуха и колдуешь отмену. Минут за пять управишься.

Думаю, не нужно объяснять, почему этот вариант мне не подходил. Я целый день провела в архиве, выясняя, как можно сделать то же самое без участия драконов. Испытывают ли они боль, когда маг берёт их энергию? Разумеется. В школе мы так баловались друг с другом – в малых дозах незаметно, в больших… Одна девочка из моего класса чуть не отправилась в кому.

Но как же тогда поступить? Выход есть: колдовать постепенно, отменяя заклинание не на всех драконах сразу, а от группы к группе. Я рассчитала расход энергии: получилось, что к концу практики как раз закончу. И буду слабой от истощения, но разве это не справедливо? Ошейники тянули из драконов силу уже сейчас. Я могла это изменить. Разумеется, я должна была это сделать.

Через три дня на драконьей тренировке Фирр улучил мгновение и жестом указал мне на свой ошейник. Потом обвел взглядом свою группу – мол, ты?

Я пожала плечами. С ошейников его группы я сняла заклинание в первую очередь. В конце концов, я с ними ещё за тот первый день не рассчиталась.

Фирр сделал быстрый жест, который означал примерно следующее: «Ты ослабла. Что ты, дурочка, делаешь?»

Я снова пожала плечами.

На следующий день истощение стало давать о себе знать. Я с большим трудом выгоняла себя из кровати, не помогал даже кофе. Пропал аппетит, голова кружилась, начался озноб.

Мне очень помогло то, что дядя Эрик был занят – наверное, искал новых артефакторов. А другие маги старались меня не замечать, иначе бы я уже угодила к целителю, который, разумеется, задал бы вопрос: на что я трачу свою магию? Ведь ничего из моей работы в питомнике сейчас столько вливаний энергии не требовало.

К концу недели стало совсем худо: меня начало тошнить. Я сделалась заторможенной, рассеянной и почти совсем перестала обращать внимание на то, что происходит вокруг. К тому моменту заклинание было снято с двух третей драконов сектора. Больше меня ничего не волновало.

В воскресенье драконы проходят индивидуальное собеседование с наставником. Выглядит это так: вся группа выстраивается во дворе под надзором боевого мага и ждёт. Драконов вызывают в кабинет – обычно в главном здании – по одному.

Я уже знала, что на собеседованиях используют ментальные артефакты. И что это норма. В свете предыдущих событий меня это даже не удивило. Драконам лезут в голову, промывают мозги, чтобы заставить их слушаться. Цель в данном случае полностью оправдывает средства.

И мы ещё что-то говорим про правовое общество и плюрализм мнений?

Я как раз закончила ежедневную диагностику генераторов и заперла дверь технического помещения, когда из главного здания, как пробка из бутылки, вылетел Маттео. Вокруг него мерцал щит, очень сильный. А вокруг щита ревело пламя.

Всё произошло очень быстро. Во дворе в тот момент из людей была только я, дежурный боевой маг и солдаты караула – по выходным они здесь всегда на такой случай.

Боевой маг погиб мгновенно. Драконы группы спокойно стояли и смотрели, как их озверевший товарищ рвёт человека пополам с такой же лёгкостью, как ребёнок порвал бы бумажную куклу. Никто не пытался помочь. Ничего удивительного.

Потом объятое пламенем чудовище бросилось на солдат. Те ответили автоматной очередью – в питомнике стреляют заговоренными пулями, а не лазером. Считается, они причиняют дракону больший вред. Возможно, но этот их даже не заметил, как и защитные заклинания двора.

Буквально через минуту во дворе в живых остались только я, закрытый щитом Маттео и группа драконов, которые по-прежнему просто стояли и смотрели.

Оглушительно выла сирена. Озверевший дракон сначала пытался пробиться через щит Маттео, но тот держался. Подозреваю, не без помощи артефакта, потому что ни один маг в бою не сможет сражаться на равных с озверевшим драконом, особенно без полной привязки к печати, ведь драконы в питомнике принадлежат государству, а значит, никто из нас не может отдать им приказ: «Умри».

Ещё через минуту дракон, наверное, понял, что это бесполезно – и повернулся ко мне.

Слабая от истощения, я ничего не могла сделать. Даже сообразить, что надо прятаться – и хорошо бы в техническом помещении, ведь у него сильная защита. К тому же дракон был в разы быстрее меня.

Ничего человеческого в его лице уже не осталось – это было настоящее чудовище, в огненном ореоле, оскаленное, в крови с ног до головы. Но даже так я узнала Фирра – и смотрела ему в глаза, когда он бросился на меня.