Мой парень дышит огнём [litres]

– И подверглась нападению дракона.

Я сглотнула. Иннар, словно уловив моё настроение, взволнованно спросил:

– Эля?

– Это был Фирр. Он у-у-умер…

– Ты бы хотела, чтобы на его месте оказался я?

– Что? Нет! Как ты можешь?

– А как ты можешь? Эля, ты понимаешь, что я умру следом за тобой?

– Не о-о-очень. С чего бы?

Иннар поменялся в лице.

– Потому что ты моя пара, Эля.

– А-а-а. Ну да. Видишь ли, это ты так думаешь…

Иннар зарычал. Почти сразу в дверь пару раз стукнули, потом на пороге показался Тео. Чтобы войти, ему пришлось нагнуться.

– Иннар, там мама… Ой!

– Сгинь! – шикнула я.

Дверь захлопнулась – в кои-то веки Тео «сгинул» без пререканий. Очевидно, оскаленный дракон стал аргументом куда более действенным, чем сердитая сестра.

Иннар на дверь даже не оглянулся, но рычать перестал.

– Ты мне не веришь. До сих пор.

– Иннар, я верю, что ты считаешь меня парой…

– Потому что так и есть!

– Не перебивай, пожалуйста. Так не может быть, потому что я человек, а ты дракон. Так не было никогда и не может быть сейчас. Прости, Иннар, но я предпочитаю быть реалисткой. И мой реализм говорит, что на твою любовь влияет печать. И ещё, наверное, здравый смысл. Возможно, ты до сих пор боишься, что я отправлю тебя в питомник, и это что-то вроде синдрома, забыла, как называется, короче, когда заложник влюбляется в своего похитителя. Ой, вот не надо на меня так смотреть! Это правда.

Иннар сел на край кровати.

– Эля, ты понятия не имеешь, о чём говоришь.

– Разумеется! Это же не я перерыла все исследования и даже древние трактаты на дракко про пару. Да мне диссертацию на эту тему писать можно!

– Эля, послушай. Ты права, печать работает похоже: сразу после её активации хозяина невозможно не любить, он кажется центром мироздания, его желания – закон. Каждого хозяина, Эля, а у меня их было больше десятка. Как ты думаешь, почему?

– Ты очень невезучий дракон. и тебе попадались паршивые маги? – Хотя теперь даже я в это не верила. Маги становились паршивыми едва ли не каждый раз, когда дело доходило до драконов. Работа в питомнике открыла мне на это глаза.

– Нет, Эля. Потому что печать всегда, поверь, всегда ощущается как чужеродная магия. Как дурман или, если хочешь, наркотик. Ты понимаешь, что пьян, и рано или поздно берёшь себя в руки, а наркотик теряет силу. Когда я увидел тебя, то был уверен: происходит то же самое. Но ты была слишком… Слишком даже для печати, это не прошло за пять лет, Эля, понимаешь? Пять лет. А когда мы снова встретились… Я хотел тебе угодить, хотел порадовать, это казалось совершенно естественным. Я испугался. А ты вела себя так необычно. – Иннар запнулся и с теплотой посмотрел на меня. – Я дракон, Эля. А ты моя пара. Я умру, когда умрёшь ты. Пожалуйста, держи это в уме в следующий раз, если решишь пожертвовать собой.

Повисла тишина. Мне очень хотелось поверить, но я была магом, и, чёрт возьми, отлично знала, как способны заклинания пудрить мозг. Особенно заклинания древние, могущественные – такие, как печать.

Иннар взял меня за руку и прижался щекой к тыльной стороне ладони.

– Ты не звонила. Я чувствовал, что ты в опасности, но ты даже не нашла нужным попрощаться.

– Я не планировала умирать!

– Неужели?

Я поймала его взгляд и отняла руку – чтобы обхватить ладонями его лицо и приблизить к себе.

– Прости меня.

Иннар сперва не ответил на поцелуй, но я была настойчива. Мы не виделись целый месяц, я очень соскучилась и сейчас была намерена наверстать всё, что пропустила. А ещё было бы неплохо забыться.

– Ты не знаешь, что делаешь со мной, да? – прошептал Иннар.

– Знаю, – ответила я, продолжая покрывать его губы, щёки и подбородок лёгкими поцелуями. – Я люблю тебя.

Он вздохнул, обхватил меня крепче. Но затем отстранился.

– Не здесь, Эля. Твоим родителям вряд ли это понравится.

– Да ну брось, здесь толстые стены, а я уже большая девочка!

– Эля, я не хочу снова становиться причиной ссоры.

– Ну Инна-а-ар!

– Нет.

Я со вздохом отстранилась.

– Ладно. Тогда давай поскорее отсюда уедем. Кстати, что мы тут делаем? Дом в городе ещё не готов, или наша семья до сих пор на осадном положении?

Оказалось, не то и не другое. Отцовского завистника, виновного в моём похищении, нашли и казнили ещё две недели назад. Иннар назвал фамилию, но она ничего мне не сказала. И чёрт с ним.

Дом был готов к переезду. Иннар коротко описал, какие проблемы возникли во время ремонта – почти никаких, хотя рабочим не понравилось находиться под надзором дракона. Зато затягивать с проектом они не стали, наоборот, закончили в рекордные сроки.

– Но в чём тогда дело?

В моём наплевательском отношении к собственной жизни, по словам Иннара, а ещё – в моём легкомыслии и доброте, из-за которых я однажды плохо кончу. Он обнимал меня, когда говорил это, поэтому звучало не обидно и совсем не грозно.

Иннар знал, что мне нельзя ехать на практику, и дело не в опасных драконах, а во мне, ведь я обязательно попытаюсь им помочь. В этом он винил себя, ведь до общения с ним я, как и другие волшебники, считала драконов животными, разумными лишь отчасти.