Мой парень дышит огнём [litres]

Поэтому, стоило мне уехать на практику, он взялся за моего папу. Сначала Иннар подробно рассказал ему, с чем я столкнусь в питомнике. Мне он ничего подобного не говорил – зачем пугать раньше времени, и так всё своими глазами увижу. А вот отец узнал, как драконы звереют, и сколько магов по статистике погибает в питомнике – во всех кровавых подробностях. Тут как раз дядя Эрик сообщил о том, что я встретилась с Фирром и, какая молодец, – отбилась. Папа, разумеется, пропустил ту часть, где я «молодец», сосредоточившись на «мою дочь чуть не задрали драконы». И согласился с Иннаром, что меня надо спасать.

Оба понимали: вытащить меня с практики невозможно – она обязательная, все маги её проходят. А значит, должен быть другой способ. Иннар его знал: он приедет и лично проследит, чтобы я никуда не лезла. К тому моменту он рассказал отцу про браслеты и пару. Папа поверил и проникся.

Однако оказалось, что отправить дракона в Южный питомник не легче, чем самому туда попасть – мой отец, хоть и крупный бизнесмен, магом не был, а значит, никакого влияния на территории питомника не имел. Отец подумал-подумал, понаблюдал за Иннаром, узнал, что я пошла вразнос – ночую с драконами, и мне там страшно. И задействовал все связи, какие мог. Закончилось это официальной проверкой всего Южного питомника аккурат в тот день, когда мне стало плохо. Дядю Эрика сместили с поста Верховного мага, меня увезли в столицу, где я три дня провела в реанимации, после чего связи задействовала уже мама, которая справедливо решила, что её дочь последнее время слишком много болеет.

Иннара она невзлюбила сразу. Когда меня перевезли в родительский дом, мама сделала всё, чтобы отвадить его от меня – Иннар почти ничего про это не рассказал, но я догадалась. Будь её воля, она бы давно позвонила в питомник, и дракона увезли. Уверена, если бы не отец, так бы и случилось – мамины связи будут похлеще даже папиных. Я своей общительностью пошла в неё.

Но папа объяснил, что дракон нужен мне, чтобы выздороветь. А ещё, что он теперь член семьи, потому что спас Элю уже три раза. К тому же Эля сама надела на него парный браслет. Тут уж мама не стерпела и устроила очередную истерику, а Иннара увёл Тео, который был так любезен, что извинился и за маму, и за себя.

– Нелегко тебе пришлось, – тихо сказала я, прижимаясь к груди Иннара. – Мне очень жаль. Прости, пожалуйста.

Иннар поцеловал меня, пробормотал, что всё в порядке, и он сейчас принесёт мне обед. Потом закрыл глаза и заснул.

Я пригляделась к его силовым линиям и поняла, почему на моё выздоровление после полного магического истощения ушло всего несколько дней.

Мама нашлась в саду – слава богу, в одиночестве, потому что я собиралась устроить ей скандал. При виде меня она встала с мраморной скамьи беседки, позабыв про венок из васильков, который плела. В детстве она сплела мне десятки таких и называла своей маленькой принцессой.

А потом у меня обнаружилась магия. Мне кажется, мама так и не смогла мне этого простить, особенно когда бабушка, которая никогда не отличалась особой привязанностью к членам семьи, вызвалась сама меня учить. Уверена, мама, родившаяся обычным человеком, в глубине души мне завидовала.

– Эля! Ты с ума сошла, тебе ещё нельзя вставать! Тем более в этом. – Мама выразительно окинула меня взглядом, имея в виду мою пижаму с танцующими единорогами. Я пришла к ней в чём была. Мой это дом, в конце концов, или нет?

– Видишь это? – Я подняла руку с помолвочным браслетом. – На чью чешую похоже?

Мама со вздохом села обратно на скамью и снова взялась за венок.

– Эля, мне кажется, ты не понимаешь, что значит носить такой браслет.

– Да неужели?

– Эля, он дракон.

– Я в курсе!

– Зверь, Эля. Я люблю Фунтика, но мне не приходит в голову выходить за него замуж.

Я села на соседнюю от неё скамью и сцепила пальцы в замок.

– Знаешь, мам, я тебе сейчас кое-что расскажу про драконов.

И я вывалила на неё всё. Вообще всё. Как растят драконов в питомнике, как продают и как с ними потом обращаются. Как они всё понимают – и это не иллюзия вроде той, что выдаёт умильная мордочка Фунтика. Это реальность – они не глупее, а, возможно, даже умнее нас. Они наполовину мы, и это мы превращаем их в зверей, потому что боимся их превосходства.

Когда я выдохлась, мама в ужасе смотрела на меня, а со стороны тропинки раздалось:

– Эля, я надеюсь, ты не планируешь революцию?

– Нет, пап, – ответила я. – История в школе далась мне нелегко, но кое-что я запомнила. Революция не выход. Это насилие, которое только порождает насилие. Вильям Первый устроил революцию, и вот что получилось. Если драконы освободятся путём революции, они нам отомстят. Я понимаю.

– Хорошо, – кивнул папа, обнимая маму за плечи. – Тогда что ты намерена делать?

– Должен быть способ изменить этот порядок изнутри. Без насилия. Законно.

Папа хмыкнул. Мама посмотрела на него, потом на меня.

– Эля…

– Я всё равно сделаю по-своему, мам, ты же знаешь.