Мой парень – миллионер

– Упс. Только что приземлился. Не вполне удачно, как мне кажется. Ещё на несколько частей его разорвало. Работы – непочатый край, придётся тебе осваивать собирательство. С ним, между прочим, даже неандертальцы в состоянии справиться. Не то что компьютерные гении.

– Всё сказала или ещё что-то осталось?

– Для тебя всегда найдётся что сказать.

– Я рад быть неиссякаемым источником твоего вдохновения.

– Ты себя переоцениваешь. У тебя эго величиной с тихоокеанский хребет.

– Вот, значит, как?

Кудряш складывает руки на груди.

– Да. Именно так.

– А у тебя не язык, ядовитое жало с колючками на конце, – парирует он.

– Не помню, чтобы ты жаловался на болевые ощущения во время минета.

– По-моему, это лучший вариант применения к делу твоего бойкого язычка.

Кудряш выглядит спокойным, а я сейчас точно взлечу над поверхностью земли, как ракета дальнего радиуса поражения. И целью будет наглый, самовлюблённый красавчик, стоящий с видом, будто ничего оскорбительного в его словах нет и даже не подразумевалось.

– Мечтай, Симаков. Мечтать невредно.

– Я мечтаю кончить тебе в ротик. Чтобы проглотила всё и слизала остатки до последней капли своим острым язычком.

От его наглых слов и взгляда в лицо бросается жар. И против воли в животе скручивается предвкушение. Бля… Это, вообще, нормально?

– Ничем не могу тебе помочь. Придётся тебе осваивать технику «пылесоса» и искусство йоги, чтобы пристроиться ртом между ног и как следует потрудиться. Проще говоря, Симаков, ОСС. Отсоси себе сам.

Звук наших голосов перекрывает тарахтение мотора. Сбоку, по просёлочной дороге к нам приближается трактор. Вырулив на проезжую часть, он, как ни в чём не бывало, едет дальше. Переглянувшись, мы с кудряшом дружно начинаем махать руками, привлекая его внимание. А Симаков так, вообще, вслед ему бросается. Проехав ещё немного, трактор останавливается и начинает сдавать назад. Переговоры по части Симакова, вот пусть он и договаривается. Что в принципе, он и делает. И уже совсем скоро наш Fiat едет на тросе позади трактора, к слову, жёлтого.

Минут сорок проходит в полной тишине. Кудряш с невозмутимым покер-фейс держится за руль Fiat, изредка выравнивая ход машины. Я расположилась в кресле, сложив ноги по-турецки, и отвернулась, глядя в окно.

– Поля… – осторожно начинает Симаков, – ты на меня обиделась?

Я вместо ответа показываю ему всё тот же fuck.

– Не маши у меня перед носом этим пальцем или, знаешь, куда я его засуну? Тебе в трусики.

– Да пошёл ты, озабоченный.

– Конечно, я же тобой озабочен. Разве это плохо? Бля, не дуйся. Я, может, и наговорил херни, но только потому, что хочется, чтобы всё шло иначе.

– Всё к тому и идёт. Иначе. Доедем до ближайшего городка, я разворачиваю свои лыжи в сторону родной и несравненной Белокаменной.

Симаков одной рукой бьёт по рулю, разворачиваясь ко мне лицом.

– Ты же несерьёзно сейчас?

– Похоже, что я шучу? Нашёл личную клоунессу? Позволь тебя разочаровать, можешь найти себе другую девчонку, которая будет прыгать вокруг тебя, развлекая от всей души.

Кудряш бросает руль и тянется ко мне, обхватывая за плечи одной рукой.

– Тебе лучше заняться рулём, – рычу я, пытаясь его оттолкнуть.

Безрезультатно. Он словно намертво приклеился – не сдвинешь.

– Похуй на руль. Этот Гаспар на своём тракторе едет со скоростью черепахи по идеально ровной дороге. Мы не съедем с неё даже при всём желании.

Дима обхватывает подбородок рукой, поворачивая меня лицом к себе. Глаза цвета жжёного сахара откровенно любуются мной, впитывая в себя.

– Извини. Слышишь? Я психанул. Потому что хочу, чтобы эта поездка запомнилась тебе надолго. Чтобы всё было красиво и по высшему разряду. Не планировал тебя сажать в ржавую банку, в которой боишься по полу ногой стукнуть, потому что низ авто прогнил насквозь.

Злость потихоньку выходит из меня, как воздух из проколотой шины. Чёрт.

Дима целует меня в висок вздыхая:

– Угораздило же меня вляпаться в такую злюку.

– Другую найди, – огрызаюсь я, – помаши своей фамилией, как флагом, любая кинется тебя с ног до головы облизывать.

– А я не хочу другую, – встряхивает меня за плечи Дима, – я тебя хочу.

И тут же озорно улыбается:

– Прямо сейчас хочу.

– У тебя чересчур большие аппетиты.

– Ты даже не представляешь, насколько они огромные во всём, что касается тебя. Полина.

Он произносит моё имя чётко и по складам, вкладывая в него нечто такое, отчего кровь начинает быстрее бежать по венам и учащается пульс. Дима прижимается губами к щеке и быстрыми лёгкими поцелуями осыпает лицо, передвигаясь к уху.

– Прости, – выдыхает он, – я вёл себя как мудак. Бесился из-за того, что застряли на жаре. Мне этим сраным солнцем мозги выжгло. Не хотел, чтобы всё обернулось именно так. Тебе не место в задрыпанной калымаге, малыш.

– Чёрт, Симаков. Мне, вообще, плевать дорогое или дешёвое авто. Мне нравится с тобой время проводить без этих бирок с ценой.

– Правда?

Дима отстраняется, вглядываясь в лицо, и целует меня в губы. Автомобиль мелко затрясло. Дима резко двигает рукой в сторону и машина виляет, выезжая обратно с обочины на дорогу.