Мой парень - порноактёр (СИ)

Потянула на себя дверку бардачка. Точно пристрелю ублюдков, которые решили сорвать мое свидание. Где пушка? Вместо холодной рукояти я натолкнулась на листочек с обидным: «Моя наивная Ложечка*!»

Эдвард сбавил скорость и начал ржать надо мной, пока я комкала бумагу, чувствуя себя глупо.

— Дурацкая шутка.

— Ты что на самом деле стреляла бы по правительственной машине? — спросил Эд, не прекращая довольно улыбаться. Придурок. У меня чуть сердце не остановилось.

— Не знаю. Не было времени подумать. Ты очень хороший актер, — кинула в него бумажкой, и Эд дернул рулем, заставив машину вильнуть, словно он на мгновение потерял управление.

Бросив взгляд на мое побледневшее лицо, он снова рассмеялся. Да что с ним такое? Словно черти в него вселились, едва мы покинули Пало-Альто.

— Значит, ты всерьез считала меня кем-то вроде русского шпиона? — задумчиво проговорил Эдвард, и у меня в мгновенно похолодело в желудке. Я точно не делилась с ним своими подозрениями, а в вампиров, читающих мысли, я не верю, значит…

— Ты видел мой блокнот!

От этой чудовищной догадки меня бросило в жар. На страничках моей крохотной записной книжки помимо догадок о настоящей личности Эда Хэндерсона было много такого, чего ему ни под каким предлогом никогда нельзя было видеть.

— Пока машина прогревалась, мне стало любопытно, что ты такое тяжелое таскаешь у себя в рюкзачке. Там нашлось целых три библиотечных книги… Зачем они тебе?

Я их взяла, чтобы не просто так околачиваться в читальном зале, во время слежки за Эдом. Носила каждый день, и у меня всегда был предлог заскочить на стойку, сдать старые книги и взять новые. Боже, я действительно наивная ложка!

— Много успел прочитать? — мой голос начал срываться из-за разрастающегося в горле кома и охватившего меня стыда и отчаяния. Помимо теории заговора, там еще имелось его имя, усеянное сердечками, но и оно было не самым ужасным. На страницах моего позора красовались разные девчачьи гадания, стишки и даже кривые рисунки ручкой, а еще расписание, по каким дням Эд ходит в чертову библиотеку.

— Ну, так. Очень даже мило, я не ожидал, что кому-то настолько нравлюсь. Хотя всякие оккультные символы и столбики цифр немного напрягли. Ты меня приворожить пыталась, что ли?

Смеется. А у меня с ресниц срываются слезы. Просто не могу это контролировать. Я не плакса и не сумасшедшая, просто я долго не представляла, как подойти к нему и разговор начать. Гадала на числах, ждала волшебного пинка от вселенной, а теперь… Разве, он поверит, что я нормальная?

— Останови машину, пожалуйста, — говорить трудно, воздуха в груди не осталось, а горло в тисках зажато.

— Зачем?

Он бросил на меня короткий взгляд, и я едва успела отвернуться, чтобы спрятать от него лицо, но стонущие от нехватки кислорода легкие заставили предательски шмыгнуть носом и выдать себя.

Эдвард тут же съехал на обочину, а я, не поворачиваясь к нему, отстегнулась и выбежала на улицу, изо всех сил сдерживая рыдания. Не получилось. Прижимала ладони к пылающим щекам, которые даже слезы остудить не могли.

Посмеялся. Взял и посмеялся надо мной и моими чувствами. И как теперь ему в глаза смотреть после такого унижения?

Эд

Раз, два, три, четыре, пять. Эд испортил все опять. Дошутился, придурок. Не сразу понял, что перегнул палку, подозрения закрались, только когда Ложечка притихла и спряталась за волосами.

— Останови машину, пожалуйста, — сдавленным голоском попросила, избегая смотреть в мою сторону.

— Зачем? — машинально прибавил газу, лишь бы не останавливаться, лишь бы поскорее замять все, что натворил только что. Я же сам злился на Руби и Грейс за вмешательство в мою личную жизнь, за тупые подколы, и вот он я — достойный отпрыск семьи Хэндерсонов, сделал то же самое, но в еще более отвратительной манере. Она же по-доброму, так искренне и наивно запала на меня. Не за бабки, не за красоту или дорогую тачку, и уж точно не за чувство такта. Зацепило ее что-то во мне, и сам в это не поверив, полез в книжку искать ответ на вопрос. Нашел. Обрадовался, как полоумный, а теперь мне гадко на душе.

Посмотрел на нее, а она испустила такой пробирающих до самых костей всхлип, что я вдарил по тормозам, только бы сгрести ее в охапку, встряхнуть, накричать, пожалеть. Что делают, когда девочки плачут?

Пока возился с ремнем, Ложечка сбежала, не разбирая перед собой дороги. Четырхнулся. Вот это старье гребанное. Заклинило! Она же сейчас точно учешет, и я не догоню! Тихо матерился, пока выламывал крепление. Да насрать уже.

Помчался за Бет, хлюпая по топкой земле. Нашел, где остановиться, тут же болото какое-то!

Одно хорошо, Ложечка выдохлась или сбегать передумала, но теперь она просто стояла посреди зловонное каши и попеременно натирала глаза тыльными сторонами ладоней. Все еще плачет. Крепко я прошелся по ее чувствам. Бульдозером и без смазки.

— Бет…

Ничего не ответила. Закрылась веером из пальцев и стояла, как жертва лицехвата. Промычать что-то бессвязное попробовала. Мне даже послышалось, что она нахер меня послала.