Мои печали и мечты

ВИКТОР. Я ее выкрал! Друг фээсбешник навел на частную контору, отличные ребята, сыщики! Они следили за твоей мамашей, выбирали момент. Она поехала в поликлинику, с охранником, конечно, они позвонили мне, я приехал, у меня халат был с собой, переоделся, иду, будто врач, она в кабинет с ребенком, я через пару минут туда же. А там, смотрю, дверь в ординаторскую, а оттуда, я заметил, другой выход. Я ее хватаю и бегу! На улице в машину, там Костя ждал, который… ты все равно не помнишь, он гонит, сворачивает, я пересаживаюсь в свою машину и… И — вот.

ИРИНА (подходит к кроватке). Ты хорошо ее укутал? Девочка моя… С ней все в порядке?

ВИКТОР. Спит. Видишь — дышит.

ИРИНА. Да… Так ровно. Так спокойно… И что теперь?

ВИКТОР. Война теперь. Во всех газетах напишут, зато — публичность, общественность ужаснется и ребенка оставят нам! (Достает телефон, набирает номер). Костя? Ты правду говорил, что можешь достать хоть пистолет, хоть автомат? Игрушечные? Ты шутишь? Понял, по телефону, действительно, об этом не… Об игрушках, да, я понял. А можешь привезти пару игрушек прямо сейчас? А когда? Ладно, перезвоню.

(Озирается, ставит на подоконник вазу, веточные горшки, настольную лампу, извлекает из-под кровати гантели, сдувая с них пыль). Будем пока так отбиваться. Сначала по машинам, потом по головам!

ИРИНА. Ты сошел с ума. Не надо ничего этого.

ВИКТОР. Почему?

ИРИНА. Мы им просто не отдадим. И все. Я вижу, ты не отдашь. Без всяких пистолетов и автоматов. И по головам тоже никого не надо. (Улыбаясь).

Посадят еще, а это сейчас некстати.

ВИКТОР. Что-то ты странная какая-то…

ИРИНА. Да? А что, заметно?

ВИКТОР. Что?

ИРИНА. Не догадываешься?

ВИКТОР. Ты…

ИРИНА. Да. Я беременна. У нас будет еще один ребенок.

Виктор встает перед ней на колени, обнимает Ирину.

Занавес

УЕЗЖАЮ! ( эксцентрическая комедия в 2-х частях )

Действующие лица:

ГРАМОВ, уезжающий

ГРАМКО, его верный друг

ГРАМОВЕЦКИЙ, его принципиальный друг

ГРАМСКОЙ, его начальственный друг

ИРИНА, его женщина

ЭЛИНА, его бывшая жена

АЛИНА, его сослуживица с чувствами

МАТЬ, мать

СЕРЖАНТ, сержант

I

1. Грамов, Ирина

ГРАМОВ. Все! Уезжаю! К чертям собачьим! Вот — билет. На восемнадцатое, сегодня одиннадцатое. Ровно через неделю — до свиданья, прощайте. Вот так вот. Долго я собирался. Надоело. Взял карандаш и ткнул в календарь. Выпало восемнадцатое, я тут же пошел и купил билет на восемнадцатое. Все. Никому мы тут на хрен не нужны!

ИРИНА (ласково). Не ругайся, я не люблю.

ГРАМОВ. Знаю, что не любишь. Поэтому и ругаюсь.

ИРИНА. И кто это мы, которые не нужны?

ГРАМОВ. Мы. Я и другие.

ИРИНА. Кто — другие?

ГРАМОВ. Да все!

ИРИНА. Кто все?

ГРАМОВ. Все, кто хочет нормально жить и нормально работать.

ИРИНА. Я хочу нормально жить и работать, и я нормально живу и работаю. Я здесь нужна. И что считать нормальным, вот вопрос.

ГРАМОВ. Мне опостылел этот город. Опостылел мне город этот. Этот опостылел город мне.

ИРИНА. От себя не убежишь.

ГРАМОВ. А я и не бегу от себя! Я бегу от вас!

ИРИНА. От кого — от нас?

ГРАМОВ. От вас от всех!

ИРИНА. Значит — и от меня?

ГРАМОВ. Ты не в счет.

ИРИНА. Ты сказал: от нас от всех. Значит — и от меня.

ГРАМОВ. Ты не в счет!

ИРИНА. Но ты сказал — от всех! Я — среди всех. Почему я не в счет?

ГРАМОВ. В счет, в счет! И от тебя. Я никогда тебя не любил. Слышишь меня? Я никогда не любил тебя. Я не люблю тебя и никогда не любил.

ИРИНА. Возможно, сейчас ты меня не любишь. Но раньше любил. Ты ушел от жены ради меня.

ГРАМОВ. Я ушел лишь бы уйти. А ты просто подвернулась.

ИРИНА. Ты жил с ней спокойно. А потом появилась я, и ты ушел ко мне.

ГРАМОВ. Я ушел не к тебе. Я жил отдельно. А тебя навещал. По необходимости. То есть возникала необходимость — и навещал. Сказать тебе, какая необходимость?

ИРИНА. Не обязательно… Ты, наверно, хорошо подготовился к разговору. Представлял, что ты скажешь, что я отвечу. Я правильно отвечаю? Ты подскажи, как надо.

ГРАМОВ. Повторяю: я тебя никогда не любил.

ИРИНА. Хорошо. Что я должна сказать?

ГРАМОВ. Я — не — любил — тебя — никогда!

ИРИНА. Зачем же кричать? Я ведь согласна: не любил. Зачем кричать?

ГРАМОВ. Не делай из меня идиота! Я не любил тебя никогда! Ни одного дня! Ни разу!

ИРИНА. Хорошо!

ГРАМОВ. Но ты же не веришь!

ИРИНА. Верю.

ГРАМОВ. Ты издеваешься надо мной! Господи, какая же ты…

ИРИНА. Какая?

ГРАМОВ. Все такая же. А я другой. Я, в сущности, давно уже уехал. Я уезжаю, понимаешь? Навсегда.

ИРИНА. Понимаю. Ты уезжаешь навсегда.

ГРАМОВ. Ты не веришь, что ли?

ИРИНА. Почему ты так волнуешься?

ГРАМОВ. Это приятное волнение. Это радостное волнение.

ИРИНА. Если ты так торопишься, мог бы взять билет на завтра.