Мой первый, мой истинный

– Хорошая? – Я не понимала, что хорошего в том, что кому-то не нравится твой родственник. Хотя меня саму выводила из себя Мирабель, я бы ни за что не простила постороннему нехорошие высказывания о ней!

– Да. Вы очень бурно общаетесь, поэтому я решил, что между вами «искры». Что он тебе нравится.

Тема Даниэля не раскрыта. Мы действительно слишком много его обсуждаем, больше, чем он того заслуживает.

– Хуан, я как раз об этом и хотела поговорить. Мне никто не нравится.

Вот, я это сказала. Теперь главное, чтобы он мне поверил.

– Даже я?

– Никто, – повторила я.

– Это неправда, – он качнул головой и посмотрел мне прямо в глаза, сжимая кулаки и разжимая. Качнулся вперед, будто-то хотел до меня дотронуться – и так же назад. – По крайней мере, не совсем. Я это чувствую.

Он указал мне пальцем в центр груди:

– Твое сердце сбивается с ритма. Меняется твой аромат, когда я рядом.

– Это уж перебор! – я развернулась и пошла назад, заодно размышляя, что буду делать, если Хуан меня не отпустит, как в прошлый раз. Но он меня не задерживал, просто двинулся за мной.

– Ты сама предложила быть откровенными друг с другом, – напомнил он мне в спину. Пришлось обернуться, потому что идея действительно принадлежала мне.

– Да, – призналась я. – Да, ты красивый парень. Как все вервольфы. Но это все не имеет значения!

– Потому что тебе нужна близость и общие интересы, – кивнул Хуан.

– Именно!

Владыка, благодарю за то, что когда ты создавал мир, ты придумал честность. С ней очень легко живется.

– Я рада, что ты понял, – обрадовалась я.

– Я готов разделить с тобой твои интересы.

Нет-нет. Он ничего не понял.

Или не захотел понять.

– Это невозможно.

– Почему?

– Потому что я человек, а ты вервольф, – объяснила я, загибая по одному пальцу: – Вервольфы и люди не встречаются. Не женятся. Не создают семей. Максимум, кем мы можем с тобой быть – так это друзьями.

– Пара моего отца – человек.

Глава 8.3

– Что? – переспросила я. Потому что не могла поверить в то, что услышала.

– Мой отец женат на человеческой женщине, – повторил он, окончательно сбивая меня с толку. – Не на волчице.

– Но как так получилось?

– Несколько лет назад он путешествовал по миру и встретил ее в Легории, в стране на севере.

– Я знаю, где Легория, – медленно кивнула я.

– Эвелин Стоун. Она работала учителем в младшей школе. Отец нашел ее по запаху. Он понял, что не может без нее жить, увез ее с собой и сделал своей женой.

Прозвучало странно, но я не уловила в словах Хуана ни капли лжи или насмешки.

– Но это же против законов вервольфов? – я уже не знала, чему верить. – Всем известно, что вы не женитесь на людях.

– Законы устанавливает альфа или совет старейшин. В разных странах они разные. Даже в каждой стае правила могут быть разными.

– То есть, на полуострове Роага это норма?

– Нет, – он покачал головой. – Это скорее исключение, но я знаю несколько таких пар.

Когда я шла к Рамиресам, я хотела узнать их расу получше. Какие-то нюансы, традиции. Понять их. Но не рассчитывала услышать то, что полностью перевернет все мои представления о вервольфах. Не только мои, все человеческие в принципе. Считается, что вервольфы малочисленная раса, ученые заговорили об их вырождении еще в начале века. А так как детей в союзе волка и человека быть не может, то по их законам искать пару им приходится среди своих, чтобы оставить потомство. Поэтому правила настолько строги. Но, оказывается, подобное есть не везде, и уроженцы Мапинту больше похожи на людей – они выбирают пару по зову сердца. Вернее, по аромату своей пары.

Но нужно ли это знать всем? Навряд ли.

– Я рада, что ты рассказал это мне, – улыбнулась я искренне. – Для меня это много значит. Но, пожалуйста, не говори об этом отцу или, упаси Владыка, Марибель.

– Почему? – снова нахмурился Хуан.

– Потому что ты ей нравишься, и она может всерьез взяться за твое завоевание.

Может, сестра мне подобной откровенности не простит, но, по крайней мере, будет в безопасности.

– Хорошо, – легко согласился Хуан. – Тем более что мой брат тоже не одобрит того, что я тебе все рассказал.

Теперь наступила моя очередь спрашивать:

– Почему?

– Он не доверяет людям.

– Но все равно ищет видящую среди людей?

Хуан долго смотрит на мое лицо, изучающе:

– Видящие встречаются только среди людей.

– Жаль, ничем не могу вам помочь, – я развела руками.

– Я не буду никому рассказывать, – обещает Хуан. – Но это все меняет. Правда, Изабель?

– Меняет?

– Для тебя. Для нас. Мы можем общаться.

Я подавила желание закатить глаза: то ли вервольфы неисправимы в своем упорстве, то ли мне повезло с таким встретиться.

– Мы и сейчас общаемся. Как друзья.

– Друзья – это не пара, – твердо возразил он. – Я хочу за тобой… ухаживать. Так, кажется, люди говорят? Ты позволишь? Я останусь здесь до праздника.