Мой первый, мой истинный

Мерное потрескивание факелов перебило едва уловимый шорох его шагов, я почувствовала взгляд, а еще мужской аромат, пьяняще-знакомый, принадлежащий только ему. Я сидела на краешке этого ложа-алтаря и вслушивалась, чтобы понять, что он делает. Хотя мне сейчас не помешало бы узнать, что он думает, потому что, кажется, Дэй просто застыл на месте, рассматривая меня.

Поэтому я замерла, когда лица коснулись горячие пальцы, властно обводя подушечками пальцев контур моего лица. Дэй погладил большим пальцем скулу, затем провел по нижней губе. Я не видела своего отражения, но сомневаюсь, что успела сильно измениться даже стараниями волчиц джайо. Я все равно была собой. Той, кого он при первой встрече назвал «ничего особенного». Поэтому я не переживала, как выгляжу сама, скорее, переживала о том, что будет дальше. И как не допустить того, что должно по плану джайо и предков здесь произойти. Может, Сараси права, и пойти наперекор предкам невозможно?

Нет-нет, Изабель, ты сейчас додумаешься до того, что надо отдаться ему здесь и сейчас! Просто потому, что этого захотели чужие боги.

Я оказалась лежащей на спине раньше, чем успела додумать последнюю мысль. А Дэй склонился сверху. Меня должны были охватить страх, неприятие, омерзение… Точно что-то из этих неприятных чувств. Но вместо этого меня обожгло, согрело, заставило сердце быстро-быстро заколотиться в груди.

Глава 22.2

Его ладонь соскользнула ниже: по шее, ключице, сдвигая с плеча край туники. Я будто прыгнула в теплое море со скалы. Потому что меня всю бросило в жар. Особенно когда его губы коснулись жилки на моей шее. Прикусывая ее и тут же зализывая, отправляя тонну мурашек блуждать по моему телу, заставляя мое дыхание сбиваться.

Кажется, вместе с благословением предков на знание языков мне передались и другие особенности вервольфов. Потому что теперь я чувствовала все запахи острее и дурела от аромата Дэя, как мартовская кошка. Мне даже потереться об него захотелось. Всем телом. Что я тут же и проделала, почувствовав каким напряженным и твердым стал Дэй.

Он хотел меня.

Я это знала от той же Миры. А может, просто от природы, про которую говорила Сараси. Но хотеть не равно любить. Даже в том, как Дэй сейчас прикасался ко мне, властно, с исследовательским интересом, но без трепета. Без ласки. Будто он отдался на волю своего животного начала. Своего волка. И мне это не понравилось столько же сильно, как и притязания Шана.

Чем он лучше?

Только тем, что он моя пара?

Я помнила ненависть, злость, ярость в его взгляде. Что бы я сделала, если бы рассмотрела там любовь? Нежность? Желание обладать?

И вдруг я рассмотрела. Ко мне вернулось зрение настолько резко, что я испуганно выдохнула. Лишь спустя пару мгновений быстрых-быстрых морганий до меня дошло, что это сработал мой дар. Я самостоятельно смогла его «включить». Но порадоваться этому решила потом.

Дэй был злым и хмурым. И будто бы боролся с самим собой, а не занимался любовью.

– Ты видишь, – прокомментировал он, когда я сфокусировала на нем взгляд. – Хорошо.

Несмотря на слова, судя по его тону, он ничего хорошего в этом не видел и предпочел бы, чтобы я и дальше оставалась слепой, как крот. Хотя бы потому, что тут же отстранился и рывком перевернул меня на живот. Я даже пискнуть не успела.

Туника на мне треснула, прикосновение губ обожгло спину, сильные пальцы легли на мои бедра, раздвигая их в стороны, но с меня уже слетело это дурманящее разум чувство. Пришло четкое осознание, что это не то, чего я хочу.

– Нет, – выдохнула я хрипло и повторила громче: – Нет! Я этого не хочу. Я не хочу так.

Я задергалась под ним, но Дэй мгновенно меня отпустил. Мы оказались на разных сторонах кровати-алтаря. Вервольф посмотрел мне в глаза, и в его взгляде я прочитала ярость и презрение прежде, чем он успел закрыться, надев маску ледяного спокойствия.

– Я не хочу так, – повторила я, комкая тунику на груди. – Хочу по любви. И чтобы у тебя это тоже было по любви. Не в наказание. Не из чувства мести. От сердца.

– Ты слишком романтичная для верховной жрицы, Иззи, – процедил он А я дернулась от звука собственного имени. – И слишком слабая.

– Я же человек, – я перевела дыхание. – Я никогда не стану вервольфом.

Мне внезапно пришла в голову простая догадка:

– Ты ведь поэтому против нас?

– Поэтому, – подтвердил Дэй, по-прежнему, глядя мне в глаза. – И нет никаких нас.

Рядом с этим волком я, наверное, уже была готова ко всему, эти слова ранили меня лишь чуть-чуть. Задели по касательной. Так, несмертельная царапина, еще один рубец на сердце.

– Согласна.

Я видеть его не могла, и вдруг снова перестала. Мое зрение выключилось также быстро, как и включилось. Будто для этого требовалось всего лишь мое желание.

– Ты все еще можешь помочь мне, – прошептала, теперь глядя в пустоту.

– Тебе это теперь не понадобится, верховная жрица, – ответил он, и столько пренебрежения отсыпал, что я поморщилась. Его слова меня не обрадовали, наоборот, еще больше насторожили.

– Что это значит?

– Спроси утром у Сараси.