Мой плохой мальчик

Разозлившись, не осознаю, что делаю, и, приблизившись к его тачке, стучу в стекло. Он не выходит, смотрит на меня сквозь окно и улыбается. Если бы он покинул салон, у меня был бы шанс убежать, а так я самолично и добровольно залезаю к зверю в клетку, как глупая мышка или маленький воробей.

Открываю дверь, заглядывая внутрь.

— Здравствуйте, Жанна Кирилловна. Не удается уснуть после моего фото?

— Андрей, это ненормально! Уезжай сейчас же. Сейчас три часа ночи. Ты же не выспишься.

— Сядь, красавица, просто поговорим.

— О чем нам разговаривать посреди ночи?

— О важных вещах перетрем, и я поеду. Слово скаута, — улыбнувшись, поднимает скрещенные пальцы.

Никаким скаутом он, конечно же, не был. Ему нельзя доверять. Но я сажусь. В машине свет не горит — темно, но тепло.

— Говори, что ты хотел сказать, и быстренько домой, спать. Кроме всего прочего я все еще твой преподаватель и…

— Ничего не хочу обсуждать, я хочу тебя трахать.

Не успеваю сообразить и отбиться, как, схватив меня двумя руками, он с силой дергает, перетаскивая к себе на колени. Опять. Два раза на одни и те же грабли, Жанна Кирилловна. Ну как так можно? А я-то считала себя умной и сообразительной женщиной.

Волков распахивает полы моего пальто, шурудит под одеждой.

— Охренеть, Жанна моя Кирилловна, на тебе только ночнушка и больше ничего нет, ты спешила ко мне. — Трогает что ему заблагорассудится.

Действует как у себя дома. Я борюсь, делая попытку слезть с него, оттолкнуться. Но я зла и возбуждена одновременно, поэтому каждый его шлепок и щипок делают еще хуже. Между нами завязывается потасовка. Андрей кусает меня за нижнюю губу. Стараюсь сжать бедра, но, пока я давлю ему на плечи, пытаясь сбежать, он расстегивает ширинку, ловко вытаскивая из штанов то, что так понравилось мне на фото. И, оттянув влажные трусики, заполняет меня одним движением.

Я замираю. Туплю. Кайфую. Дышу через раз. Громко и рвано.

Поймав его игривый, нахальный взгляд, возбуждаюсь еще сильнее, понимая, что уже не владею собой. Больше нет смысла сопротивляться, да и желания тоже нет. Потому что это именно то, что мне было нужно. Эта сладкая наполненность заставляет меня молниеносно расслабиться.

Засунув руки под пальто, Андрей кладет их на мою талию, начиная мастерски приподниматься и опускаться, энергично насаживая меня на себя.

Между бедер горит настолько, что я в прямом смысле кидаюсь в омут с головой. И, наверное, я могла бы включить мозги и слезть с его члена.

Но внизу так приятно тянет. А он играет со мной, кусая соски через ткань рубашки.

Волков заставляет меня скинуть пальто и яростно толкается бедрами. Одной рукой упираюсь в стекло, другой хватаюсь за его плечо. Теряю себя, кручусь на его конце, томно постанывая, и будто ненормальная долблюсь башкой о потолок салона.

Но мне наплевать. Эта запретность и тайные отношения заводят меня еще больше. О нас никто не должен знать. Мы творим настоящую дичь. Я замужем, он мой студент, он красивый, сильный и сексуальный, он гораздо младше, и это сводит меня с ума. Я не могу себя контролировать.

В такой позе секс особенно хорош. Волков хватает меня за ягодицы, пытаясь войти еще глубже. Но я и так чувствую его каждой клеточкой. Умопомрачительное безрассудство. Все пульсирует и тянет! Андрей паточно-вкусно растягивает меня, создавая исключительно чудесное трение. Весь мир сосредотачивается на этих волшебных ощущениях.

— Я прусь, Жанна Кирилловна. Ты просто секс-фея. Тугая и сочная.

Смеюсь, мыча нечто нечленораздельное в ответ. Он просовывает руку между нами и, нашарив мой чувствительный бугорок, двигается жестче.

В ответ обнимаю его как можно крепче, а он тянет меня за волосы, чтобы зло присосаться к моей шее.

Синяки, засосы — плевать. Пусть. Сладкая боль усиливается, сгущаясь между бедер и напоминая короткое замыкание. И, продолжая отчаянно прыгать на нем, я, задохнувшись от удовольствия и ощущения блаженства, улетаю на седьмое небо.

Андрей спешит следом. Выходит из меня и бурно изливается, тугие струи попадают на выпавшую грудь и скомканную ночную рубашку.

— Ну как, настроение улучшилось? — издевается, вспотев и тяжело дыша.

Помнит гад, что я строила из себя строгую учительницу, а на деле хотела того же, что и он сам.

Закатываю глаза, пытаясь стонать потише.

— Вот теперь ты точно уснешь, Жанна Кирилловна, теперь я за тебя спокоен. — Нежно гладит по волосам.

Глава 24

Утром я понимаю, что надо что-то менять. Нельзя так.

Во-первых, срочно поговорить с Юрой. И развестись с ним. Все равно после Волкова жить как раньше мы уже не будем. Придется экономить, что-то снять для нас с Мишей.

А во-вторых, остановить самого Волкова. Все, что мы творим, — это как поезд, несущийся в пропасть на огромной скорости. Дальше нет железнодорожного полотна, и мы летим к неминуемой гибели.

Нельзя так себя вести! Недопустимо спариваться где попало как собачки. Это плохо. И должно прекратиться.