Мои походы по Арабатской стрелке. Поход второй

Андрей Попов Мои походы по Арабатской стрелке. Поход второй

Следующий раз звезды позволили мне замахнуться на покорение Арабатской стрелки года через два. Собрались идти вдвоем с другом. По испытанной схеме, приурочили выход на Первомай. Маршрут изменили. Автобусом до Симферополя, поездом «Симферополь – Керчь» до Владиславовки, там, каким-то образом добраться до Соленого и дальше на север до самого Геническа. Так как друг был не сильно подготовлен, оставили на дежурстве сына. Вдруг, что-нибудь случись, он на микроавтобусе выезжал бы за нами.

Первые нестыковки начались уже во Владиславовке. Ночью там не оказалось ни одного таксиста, а частники ломили за сорок километров несусветную цену. Пришлось идти километра три до трассы, «ловить» какого-то колхозника на «Москвиче» и с ним добираться до села Семисотка. Расплачиваясь с добрым человеком, я вдруг в изумлении увидел недалеко железнодорожный переезд и рельсы! То есть сюда можно было доехать на том же поезде, лежа на полке? Мда … Ну, как говориться «сам дурак», изучайте расписание. Впустую потусовавшись на перекрестке примерно час, мы тронулись пешком, надеясь, что в этой глуши, нас все-таки кто-нибудь да подхватит по дороге. На мое удивление так и случилось. Примерно через час бодрой ходьбы, нас подобрал отставной военный, ехавший на старой «Волге» половить бычка. Он подкинул нас до села Каменного, высадил на окраине и указал, куда двигаться дальше. Попетляв некоторое время по еще сонным сельским улочкам, мы вышли на высокий глинистый берег, круто обрывавшийся к морю. С него нам открылась незабываемая панорама. Прямо под кручей, испугавшись спросонок нежданных гостей, огромная стая каких-то белых птиц, шлепая лапами по зеркалу Азовского моря и курлыча на все лады, пыталась улететь подальше в море. На востоке, солнце нехотя, словно еще подремывая, робко выглядывало из-за горизонта, заливая розовым, еще дрожащим светом берег и тех самых улетающих птиц, в мгновение ока, превращая их из обычных, невзрачных пеликанов в каких-то изящных и розовых, похожих на фламинго. Полюбовавшись на эту неземную красоту, мы с трудом вернулись в реальность. Достав сало и хлеб, стали перекусывать, одновременно прикидывая, сколько же нам еще тащиться до начала Арабатской стрелки, откуда должен был начинаться поход. Судя по карте, разложенной на рюкзаках и придавленной бутербродами, преодолеть предстояло еще почти девять километров. И это плюс к десятке, которую мы уже «намотали» с полуночи, добираясь сюда. То есть в сумме получалось больше половины планируемого дневного перехода и плюс два часа по времени! Мы откровенно загрустили, даже есть расхотелось. Ломался весь график! Все, что задумывалось, летело к чертям. Путешествие просто не укладывалось в отведенное на него время. В некой прострации мы молча жевали бутерброды, стараясь даже не встречаться глазами. Предстояло делать нелегкий выбор. Либо пару дней проболтаться в районе Казантипа, либо все-таки добираться до Арабатки. И тут все разрешилось само собой. В лице местного, рейсового автобуса, который словно «летучий голландец», то появляясь, то пропадая в клочьях предрассветного тумана, неторопливо плыл вдоль околицы села, нам улыбнулась удача. Сунув сало с хлебом в рюкзаки и отчаянно размахивая руками, мы бросились на перехват этого фантома. Но, Слава Богу, подвигов, на этот раз, совершать не пришлось. Водитель милостиво, прямо посреди дороги, сделал несанкционированную остановку и всего через полчаса, старенький ЛАЗ, поскрипывая и погрюкивая на каждой кочке, въезжал в село Соленое – начальную точку нашего маршрута.

При всей этой суете было совсем раннее утро. Село еще только-только просыпалось, когда мы, распределив вещи и рассовав бутылки с водой, потихоньку двинулись в путь. Воды набрали много, так как следующая возможность затариться будет только через пятьдесят километров, посередине Арабатки, в пансионате со страусиной фермой.

Как только двинулись по гребенке, я окунулся в воспоминания о предыдущем походе. Все напоминало о нем. Запахи, шум моря, разнотравье. Только некого было окликать:

– Ты идешь?