Мой порочный писатель

— Я же сказал тебе ждать меня на месте, — Кирилл подошел ко мне сзади достаточно близко, чтобы голой спиной я могла почувствовать тепло его тела. — Ты что творишь сегодня, девочка?! Ты ревнуешь, мелкая? Ты в меня влюбилась? — он вопросительно изогнул бровь.

Я задохнулась от негодования. Да что он о себе возомнил?! Резко повернулась к нему, с ненавистью глядя ему в лицо.

— Да я видеть тебя больше не хочу, самодовольный придурок! Ты думаешь, ты такой уникальный и интересный? Думаешь, я маленькая университетская дурочка? Влюбилась! Ха! Да я жду не дождусь, когда ты от меня отстанешь со своими встречами! С тобой скучно, ты знаешь?! — подогреваемая алкоголем и всей той лавиной крышесносных чувств, что слишком долго ждали выхода, я сняла с ноги туфлю из пары, которую он подарил мне накануне, и запустила в него.

Туфля ударила его в грудь, но Кирилл даже не думал защищаться. Он бесстрастно глядел на меня, лишь губы изогнулись в усмешке. Да он смеется надо мной! Тогда я размахнулась и изо всех сил ударила его раскрытой ладонью по лицу. Мне просто необходимо было убрать эту ухмылку, пусть даже для этого потребовалось бы разорвать, разбить, причинить боль.

— Знаешь, не только ты скучный, — меня охватил какой-то нездоровый азарт, и я начала судорожно придумывать, как бы задеть его побольнее. — Но и книги твои. Я уже давно все прочитала. Просто тебе врала. Так вот, это просто беллетристика, а не романы! Бульварное чтиво! Тебе никогда не достичь уровня классической литературы! Ты — бездарность, самый посредственный автор! Вот шумиха уляжется, все забудут о тебе, и тогда…

Но я не успела договорить, потому что выражение лица Кирилла резко изменилось. Он сделал быстрый шаг ко мне и, крепко схватив за шею, сдавил ее достаточно сильно, так, что я не могла вдохнуть. За шею он потащил меня вперед и впечатал в стену здания.

От сильного удара у меня вышибло воздух из легких, а сделать новый глоток я не могла из-за его цепкой хватки на моем горле. Я заколотила руками по стене, по нему. Била, как мне кажется, сильно, но он не отпускал меня.

Я попыталась разжать его пальцы, но он начал поднимать меня над землей, удерживая за шею. Я ощутила панический страх из-за невозможности сделать глоток воздуха.

«Отпусти», — беззвучно произнесла я одними губами, глядя в его лицо. Он был так близко ко мне. Его глаза горели бешеным огнем, и я вглядывалась в его зрачки, расширенные от возбуждения и гнева.

От отсутствия кислорода в мозге внезапно появилось ощущение какой-то легкости и отрешенности. Я перестала сопротивляться и просто смотрела в серые омуты его глаз.

Я была полностью в его власти, и, как это ни странно, быть в такой нездоровой зависимости от него в эту секунду показалось очень… приятным?

Я закрыла глаза. Внезапно его пальцы разжались. Я судорожно сделала глубокий вдох и сползла вниз по стене. Кирилл подхватил меня и вжал всем телом в холодную поверхность. От ощущения его сильного тела рядом со своим дикая волна возбуждения захлестнула меня, концентрируясь влажным, горячим томлением внизу живота.

Я так давно ждала его прикосновений. Адреналин, алкоголь, злость и возбуждение накатили на нас. Он сжал ладонями мое лицо и прижался своей щекой к моей. Я чувствовала его аромат, и этот чудесный запах дурманил мое и так затуманенное сознание. Кирилл прижался губами к моему уху, и всё, что я могла слышать, это его прерывистое дыхание. Он прошептал мне:

— Эротическая асфиксия…

Я еще никогда не слышала такой странной одержимости в его голосе.

— Никогда раньше не пробовала, да, детка?

Что? О чем он говорит? Я недоумевающе смотрела на него. Лицо Кирилла казалось мне совершенно незнакомым. Таким я его еще ни разу не видела. Глаза горели, лицо исказила гримаса гнева и желания.

— Попроси прощения, Кира, — прошептал он мне на ухо, обдавая меня горячим дыханием. — Ты же обманула меня, девочка?

— Прости меня… — мой голос прозвучал хрипло и казался совсем чужим.

— Повторяй за мной: «Прости, что я оскорбляла тебя и была маленькой врунишкой. На самом деле я была послушна и книги твои еще не читала». Повтори, — его голос звучал ласково, почти нежно.

Я плохо соображала и от смешанного чувства страха и бушующего возбуждения стала податливой и сговорчивой. Повторила то, что он мне приказывал, слово в слово.

Больше всего мне хотелось оказаться от него подальше и одновременно быть с ним так близко, как только возможно.

Кирилл погладил меня по голове и очень нежно прижал к себе. Моя кожа горела, сердце исполняло какой-то странный, отчаянный танец.

Внезапно я обняла его в ответ, не обращая внимания на ноющую боль в шее. Он утешал меня какими-то ласковыми словами, прижимая к себе, как маленького ребенка. Сквозь слезы я неразборчиво проговорила:

— Кирилл, ты же чуть не задушил меня.

Сказав это вслух, я вдруг осознала весь ужас ситуации.

— Неправда.

Мне показалось, или его голос прозвучал как-то неуверенно?

— Я контролировал ситуацию.

— Что на тебя нашло? — я боялась услышать его ответ, хотя, кажется, уже знала его.

— Я же просил тебя не злить меня, — в его словах слышалась боль.