Мой порочный писатель

— Не за что, Анатолий Степанович, — о чем он говорит? Опять об этом Преображенском? Он так рад, что я поставила оценку этому бездарю? Мне казалось, он уже забыл об этом инциденте из-за своего нового успешного приобретения.

— Итак, когда мы сможем, наконец, встретиться и обсудить учебную программу, зарплату и утрясти все формальности?

— С кем встретиться? — теперь я вообще ничего не понимала.

— С Мироновым, конечно! — и декан нетерпеливо продолжил. — Вы же сами его уговорили на эту работу. Мне сегодня все рассказал его агент, не нужно скромничать, Кира. Я вам очень признателен.

— Я что сделала? — хорошо, что мы говорили по телефону, и он не видел ужас в моих округлившихся глазах.

— В общем, Кира, я жду вас как ассистента Миронова сегодня днем на кафедре. Он тоже придет, и мы все вместе обсудим стратегию развития нового направления в учебной программе.

Я опустилась на стул. Голова шла кругом, я ничего не понимала. Что ОН задумал?!

— Я… я сегодня никак не могу! Я… э-э-э… я должна проверить экзаменационные работы третьего курса, — я понимала, как глупо это звучит, но это единственная отговорка, которая пришла мне на ум. — Дайте ему другого ассистента. Я уверена, многие будут рады.

— Я уже предлагал ему других, более опытных, не обижайтесь, Кира. Но он согласился только при условии, что это будете именно вы. Сказал, что вы — старые знакомые. Уж мне, Кира, вы могли бы рассказать о вашем знакомстве, ни к чему скромничать. Откуда вы его знаете? — и декан перешел на заговорщический шепот.

— Он — мой дальний родственник, дядя моего двоюродного брата, седьмая вода, как говорится, — что за бред я несу?! Я встала и начала ходить из стороны в сторону. — Я его с детства знаю, — молчание декана в трубке заставило меня врать дальше. Не могу же я рассказать ему, как послала его драгоценного автора в курилке. — Я его в детстве называла «дядя Кирилл», — о боже! Надеюсь, ему хотя бы больше тридцати лет, иначе весь этот бред о родстве даже отдаленно не похож на правду. — Он меня с горки катал, помню. Но потом я его лет пятнадцать не видела, — заткнись, Кира, просто заткнись! Я зажмурилась и замолчала. Не умею врать — меня всегда выдает румянец. Даже на экзаменах в университете по этой причине не списывала, однокурсники еще надо мной смеялись.

— Кирочка, теперь все встает на свои места! Понятно, почему научный руководитель так хвалит вашу диссертацию. Литературный талант у вас в крови! Вы, случайно, больше ни с кем из известных писателей в родстве не состоите? — засмеялся он над своей же шуткой.

— Нет, что вы! — у меня вырвался вздох облегчения. Он поверил в мой бред про «дядю Кирилла».

Мы с Анатолием Степановичем обменялись еще несколькими любезностями. В итоге он поставил меня перед фактом, что встреча с моим «родственником» состоится сегодня днем на кафедре. О боже! В какую игру «писатель» пытается меня втянуть?

Глава 4

Кира

Я прибыла на кафедру на полчаса раньше назначенного времени и все оставшееся время нервно и бесцельно бродила по коридору возле кабинета декана. Но вот наконец-то дверь открылась, и секретарь позвала меня внутрь.

Меня любезно пригласили присесть за большой стол для переговоров, предложили чай, кофе и даже торт. Но мне кусок в горло не лез. Не понимаю, как преступники в камере смертников с удовольствием едят свой последний ужин, зная, что через несколько часов простятся с жизнью? Может быть, дело в каком-то смирении или раскаянии? Они понимают, что заслужили казнь. Но я ничего плохого не сделала, поэтому смириться с неизвестностью мне было очень нелегко. Зачем я нужна «писателю»? Что я ему плохого сделала? Я чувствовала себя ягненком из басни Крылова, который с ужасом спрашивает волка, чем заслужил быть съеденным, а волк отвечает ему: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать». «Сказал и в темный лес ягненка поволок».

Но, как говорила героиня моего любимого фильма «Красота по-американски»: «I refuse to be a victim»¹. Поэтому я собралась с духом, готовясь взглянуть в лицо опасности. «Нет, я не буду жертвой, не буду…», — повторяла про себя я эту мантру, пытаясь в нее поверить.

Внезапно послышался звук открывающейся двери, и я сжала край стола с такой силой, что костяшки побелели.

— О, вот и вы! Проходите, присаживайтесь, — Анатолий Степанович указал на место напротив меня. — Мы с Кирочкой вас уже ждем.

— Спасибо, мне удобнее будет тут, — Кирилл подошел к месту рядом со мной и сел на стул.

Чувствовала, что не смею сдвинуться с места. Почему я инстинктивно боюсь его? Он же ничего не сделает мне, пока с нами Анатолий Степанович.

— Ну, привет, Кирочка, — он сделал ударение на моем имени. Я чувствовала на себе его взгляд. От ощущения его близости у меня тряслись коленки.

— Здравс… то есть привет, — почти шепотом проговорила я, не поднимая глаз.

— А я сегодня узнал от Киры, что вы родственники! — радостно сообщил декан. — А она скрывала, представляете?!

— Конечно, она никогда не любила открывать козыри сразу, — я почувствовала усмешку в его голосе.