Мой порочный писатель

Иногда я была как студент в первую сессию — напряженной и натянутой, как струна. В другое время — как молодой воин перед битвой: возбужденной и решительной. Именно эта неизвестность и полная зависимость от Миронова больше всего беспокоили меня. Они поселялись в теле где-то под ребрами, не давая вздохнуть полной грудью. Мне казалось, что Кирилл намеренно выжидает, пытает меня неопределенностью. Или, быть может, я все придумала себе, и ему на самом деле просто нужен секретарь — кофе там приносить, ездить в редакцию с рукописью, отвечать на звонки… Чем обычно занимаются ассистенты?

Я честно пыталась отвлечься, звонила друзьям: бывшим одногруппникам и приятелям с кафедры. Как-то раз, когда мне стало совсем сложно справиться с собой, я решила, наконец, пойти и купить его книги. В конце концов, я даже не знала, почему все так хвалят этого самодовольного нахала. Я без труда нашла его романы в разделе современной русской прозы — для них в магазине был отдельный стенд. Приятная продавщица книжного неторопливо сложила мою покупку в фирменный пакет магазина и пожелала мне хорошего дня. Я подумала, что, если моя научная карьера не удастся, я всегда могу пойти работать в книжный магазин, — тут уж точно меня не будут домогаться всякие сомнительные личности.

Вышла из магазина и уже направилась к ближайшей станции метро, как вдруг зазвонил телефон. Незнакомый номер.

— Алло, — ответила я, чувствуя, как ком в груди стремительно поднялся куда-то в область горла.

— Привет, Кира, — я сразу узнала его хрипловатый голос.

— Привет, — сказала я, пытаясь унять беспокойство, от которого теснило грудь.

— Мы встречаемся с тобой завтра в восемнадцать ноль-ноль. Адрес я пришлю тебе позже. Надень кроссовки и не опаздывай, — тон его был по-деловому сухим.

— Хорошо.

— Ты уже читала мои книги? — внезапно спросил он.

— Э-э-э… да… то есть вот как раз купила, — я зачем-то вытянула руку, в которой держала пакет с книгами. Как будто он мог увидеть мой жест!

— Не читай их. Пока. Я узнаю, если ты будешь непослушна, — ледяная угроза слышалась в его голосе.

— Ладно, как скажешь, — я старалась, чтобы мой голос звучал безразлично, будто бы мне и не очень-то этого хотелось. Будто я вовсе не сгорала от любопытства.

Через несколько часов мы встретились около Парящего моста на набережной. Это было прекрасное место, особенно когда зажигались фонари, и их свет отражался на поверхности Москвы-реки. Кирилл уже ждал меня. Я была насторожена, так как место располагало к романтике. Чувствовала себя натянутой струной, готовой лопнуть от одного прикосновения. Писатель улыбнулся при виде меня:

— Молодец, что пришла вовремя! — его челка развевалась на ветру, отчего она казалась еще длиннее. — Послушай, мне кажется, мы начали наше знакомство неправильно, — он смотрел мне прямо в глаза.

Каждый раз при взгляде на него я инстинктивно ощущала опасность. Хотя сегодня он и решил надеть маску деловой доброжелательности, меня было не так просто лишить бдительности.

— Давай отныне будем придерживаться сугубо деловых отношений, Кира.

Мне было неожиданно приятно слышать, как он называет меня по имени. Писатель протянул руку:

— Ну что, мир?

Я пожала его ладонь, теплую и шершавую. Он несколько дольше, чем следовало, удерживал мою руку в своей, как будто принимая какое-то решение. Потом быстро выпустил ее и за всю прогулку больше ни разу не смущал меня изучающими взглядами.

Он был забавным и остроумным. Сперва он рассказал, как впервые оказался на этой набережной двадцать лет назад без гроша в кармане и ему пришлось ночевать прямо тут под мостом в течение месяца.

— Да ладно! — не поверила я.

— Серьезно, — грустно улыбнулся он своим воспоминаниям.

— Сложно поверить, — я обвела взглядом его брендовые вещи. — Просто ты выглядишь таким… — и запнулась, подбирая слова. — Таким успешным.

Кирилл поднял на меня серьезный взгляд.

— Это всего лишь вещи, — он на секунду замолчал, потом добавил: — От успеха твоя сущность не меняется. Все самое важное у тебя вот тут, — он показал пальцем на мой лоб. — Тысячи миров в твоей голове. Разве не это больше всего привлекает в личности?

Я промолчала. Конечно, легко ему рассуждать теперь об истинной важности внутреннего мира, когда сам он уже добился успеха.

Все остальное время Кирилл держался немного отстраненно и по-деловому, но мне было совсем не скучно. Мы болтали о разных вещах, с ним я чувствовала себя достаточно легко — не так легко, как с подружкой или мамой, а, скорее, как с интересным преподавателем из университета. Он вел себя со мной несколько покровительственно и, казалось, знал обо всем на свете. Его кругозор поистине был достоин энциклопедии. Я ожидала от него чего угодно, кроме этого светского высокоинтеллектуального общения. Оно сильно контрастировало с его брутальной и несколько небрежной внешностью.