Мои посмертные воспоминания. История жизни Йосефа «Томи» Лапида

«В праздничные рождественские дни арабские террористы напали на пассажиров, оформляющихся на стойках регистрации авиакомании “Эль Аль” в Вене и Риме. На телеэкранах всего мира потрясенные зрители увидели десятки убитых. В их числе – мертвую женщину в голубом костюме в аэропорту Рима.

На мой взгляд, эта женщина в голубом своей абсолютной невиновностью олицетворяет безумие террора. Молодая красивая женщина надела голубой костюм, чтобы поехать куда-то, но уже не приедет туда. Потому что ее убили. Камера итальянского телевидения задержалась на мгновение на прекрасном лице этой элегантной незнакомки, лежащей на полу римского аэропорта, носящего имя великого Леонардо да Винчи, который мог бы дописать ей удивленную улыбку жертвы, еще одной невинной жертвы кровавого арабского терроризма. Эта женщина в голубом скорее всего не интересовалась политикой и не представляла себе, кто ее убивает и почему. Возможно, она летела к возлюбленному на Мадейру, а может, везла детей к мужу в Париж. Или собиралась позагорать неделю в Эйлате. Почему и какое было до нее дело этим жаждущим крови хищникам, одержимым ненавистью фанатикам, устраивающим кровавую бойню по всему миру? Они стреляют в детей. Они убили женщину в голубом.

Я возлагаю белый цветок на ее свежую могилу».

Глава 43

Довольно скоро в мои руки попала новая игрушка – кабельное телевидение. Газета «Маарив» была в числе коммерческих предприятий, получивших лицензию на кабельное вещание – в качестве компенсации за грядущие убытки от снижения тиража. Так как я был единственным человеком в редакции, кто понимал что-то в телевидении, то меня, естественно, поставили во главе проекта.

Для создания новой компании мы решили собраться в пентхаусе американского продюсера израильского происхождения Арнона Мильчина, который был одним из первых инвесторов проекта. Арнон и я вместе со свитой, сопровождающей обычно финансовых магнатов Голливуда, поднимались на лифте на четырнадцатый этаж. На десятом лифт застрял. У меня возникло головокружение и ощущение удушья. Все сорок лет, после долгих месяцев пребывания в подвале гетто, я страдал от легких приступов клаустрофобии, но на сей раз приступ был сильный. Весь дрожа, я опустился на пол лифта, безуспешно пытаясь восстановить дыхание. Испуганный Арнон старался, нагнувшись, как-то обхватить меня руками (он весил раза в три меньше меня), пока нас не освободили. Я не знаю, как он потом согласился подписать договор, поручая немалые деньги человеку явно нездоровому, но факт остается фактом: компания была создана и даже оказалась весьма успешной.

Успех приносит приятные плоды. Например, ежегодные поездки на телевизионный фестиваль в Канны (который проводился отдельно от его более знаменитого собрата, кинофестиваля). Во время этих поездок я проводил несколько дней в переговорах с телепродюсерами со всего мира. Возможно, это банально, но Франция есть Франция, и большинство встреч проходили в самых шикарных ресторанах Ривьеры. Тот, кто не приобретал права на показ сериала «Веселая компания», сидя в украшенном цветами ресторане «Мас Провансаль» в городке Эз, пачкая договор рубиновыми каплями «Шато Лафит Ротшильд» и желтоватыми каплями знаменитого местного ризотто с морепродуктами, приготовленного прямо в пятидесятикилограммовой глыбе пармезана, – тот непригоден для международного бизнеса.

Именно благодаря этой работе я познакомился с Робертом Максвеллом.