Читаем Мои правила игры полностью

«Читать» — этот термин должен стать главным для арбитра н в той же мере для тренеров. Не может быть стереотипного судейства, происходящего на футбольном поле. Судья должен развивать способность почти хамелеона: приводить свои характеристики в соответствие с требованиями матча. Все матчи отличаются один от другого, и поэтому спорные эпизоды должны решаться по-разному; даже в одном и том же матче различные моменты должны решаться совершенно по-разному. Поэтому я не верю, что можно судить по-английски или по-итальянски. Напротив, должен превалировать функциональный арбитраж, согласующийся с типом матча и с моментом в матче. Собственно, в этом и заключается искусство судьи, его способность соответствовать происходящему на поле и даже больше — уметь предвидеть, что может произойти. Лучше предупредить, чем лечить… Для арбитра понять заранее, как будет развиваться матч, значит найти лекарство для тех или иных эпизодов.

Большое значение для арбитра имеет знание характеристик, особенно технических, каждого футболиста. Если, например, я знаю, что Михайлович предпочитает направлять мяч левой ногой на 50 м, то я могу

предвидеть с большой вероятностью, что мяч попадет в определенную зону поля, поэтому я перемещаюсь, фокусируя внимание на эту зону. Если я знаю, что этот фланговый игрок добежит по бровке быстро до штрафной соперника и навесит мяч в центр штрафной, я должен внимательно следить, что происходит в штрафной площадке, куда, вероятно, попадет мяч: именно там, хотя мяч еще и далеко, могут возникнуть ситуации, с трудом поддающиеся оценке. Если же техничный игрок, как например Дель Пьеро, окажется на фланге у лицевой линии соперников, он вряд ли будет навешивать, а скорее попытается сместиться в центр и нанести удар, и тогда под наибольшим риском окажется зона вокруг 11-метровой отметки.

Когда я рассказываю о подобных случаях какому-нибудь журналисту, я всегда вижу у него улыбку, потому что он думает, что арбитр стремится узнать не тактические или технические характеристики каждого игрока, а предугадать их возможные действия на поле. Но это не так, и я могу подтвердить, что технические характеристики отдельного игрока очень полезны в плане предварительного ознакомления и. что то, что я ищу, не должно быть обязательно знанием его поведения. Я не склонен к предубеждениям, да и не задача арбитра относиться к кому-то с предубеждением. В Тоскане как-то рассказывали, что один человек, ошпарившись кипятком, стал бояться холодной воды. Конечно, я едва ли бы сунул руку в кипяток, но чем больше я нахожу сведений, тем больше я к горячей добавляю холодной воды, чтобы не ошпарить руки. Тем не менее арбитр должен пытаться видеть и оценивать то, что происходит, и не судить о том, что уже в прошлом.

Психологическая подготовка

Атлетической подготовки, способности приобретать знания, необходимые для технике-тактической подготовки, и знаний правил еще недостаточно, чтобы судья мог наилучшим образом выполнять свою работу. Он должен по крайней мере осознавать все поступки и действия, совершаемые им на поле, и эти качества можно приобрести благодаря психологической подготовке.

На поле мы проявляем максимальную субъективность, так как с психологической точки зрения каждый арбитр, гак же как и каждый игрок, готовятся к матчу совершенно по-разному. Я вспоминаю рассказы об одном великом судье прошлого Луиджи Аньолине: по прибытии на стадион он разваливался на ложе и спал 30-40 минут. Когда я только еще начинал свою деятельность в качестве арбитра, этот судья был для меня ориентиром, а его работа — образцом судейства. Однажды я даже попытался подражать ему перед матчем: не эта ли привычка делала его одним из знаменитых судей мира? Я растянулся на кровати и попытался заснуть. Ничего особенного не получилось, кроме того, что я встал совершенно отупевшим с одной четкой мыслью, что подобный метод психологической подготовки к матчу мне совсем не подходит.

Некоторые арбитры начинают психологически готовиться к матчу с момента получения назначения, за 40 часов или за неделю вперед. Другие же делают это по прибытии'на стадион. Одни арбитры, прибыв на стадион, совершенно перестают разговаривать, пытаясь сосредоточиться, другие же, чтобы добиться сосредоточенности, до последнего момента смеются и шутят. Это вопрос характера, менталитета, в конечном счете действительно чисто субъективный вопрос.

Для меня же ключевым моментом является встреча с помощниками и резервным судьей сразу после завтрака, около 11:45, в течение которой мы говорим о матче, пытаемся представить все ситуации, которые могут возникнуть, и определить способы их решения, оцениваем технические и тактические особенности команд и игроков. Для меня матч начинается именно в этот момент, хотя до его начала еще три часа. Все, что я делаю в это время и после, относится только к матчу,

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное