Мой преданный враг

Только вот я не спешила верить в чью-то доброту.

— Война! — напомнила им их же разговор. — Куда она добралась?

— Дык, на днях границы рухнули, — как само собою разумеющееся ответил низкорослый детина, — близлежащие деревни пали, таротавцы двинулись на город. Посчастливилось, что мы намного севернее, обошло нас войско, но и без этого наша небольшая деревушка осталась без харчей. Все забирает королевская гвардия, которая расположилась совсем недалеко, так что к весне и вовсе с голоду помрем.

— Минарий, что же ты страху на мальца нагоняешь?

— Это я-то нагоняю? Кто-то помимо меня постарался, вона седые прядки у висков!

— Хорошо все будет, — упрямо продолжил мужчина, не обращая внимания на слова друга, — выстоим, не впервой границы крушат, Рута — она сильная!

— Хотелось бы верить…

Я больше ничего не спрашивала, кутаясь в грязный, но теплый чужой тулуп. Шорён следовал рядом, все время обеспокоенно поглядывая в мою сторону. Его явно что-то сильно напугало, раз он разрешил этим мужчинам увидеть меня и даже подойти. Впрочем, в Темном лесу даже тень от дерева могла вызвать страх. Куда больше меня удивило, что мужчины никак не отреагировали на мои слова о Темном лесе, ведь оттуда не возвращаются. И либо они этого не знают, что маловероятно, либо не восприняли моих слов всерьез. Может, они просто не придали этому значения?

Вскоре впереди показались невысокие заснеженные домики, а затем и слегка покосившийся частокол с отчетливыми глубокими следами от когтей. Судя по всему, в этой деревушке нечисть частый гость. Не удивительно, учитывая достаточно близкое соседство с Темным лесом, хоть и не такое тесное, как было в Ровиле, где мы жили с Нэрдоком. Здесь жизнь текла куда более размеренно и спокойно, кажется, жителей не пугали нередкие набеги лесных гостей.

Я давно поднялась с саней и теперь шла вровень с мужчинами, а Шорён слегка отставал, временами скрываясь за деревьями. Поднялась метель, и хотелось поскорее очутиться в четырех стенах, желательно с разогретой печью, на которую можно было бы залезть, чтобы согреться. Вспомнилось, как еще несколько дней назад я любовалась непогодой из окошка, чувствуя тепло чужого дома. Сейчас же ветер со снежинками неприятно бил в лицо, ноги утопали в снегу, и с каждым шагом в душе просыпалась досада от того, что все так обернулось. Впрочем, стоило нам пройти пустующий частокол с неприметным названием «Верст», как ноги повели меня быстрее в скорой надежде оказаться в тепле.

Вечерело. Видимо, поэтому на улице и во дворах никого не было, лишь свет в маленьких окошках да узкие расчищенные дорожки к домам выдавали жизнь этого места. Насколько мне было известно, Верст являл собой небольшой свободный поселок на севере нашего королевства.

— Вот жена-то твоя порадуется! – неожиданно с ехидцей воскликнул детина. – Вместо сытной тушки еще один голодный рот приволок.

— Хватит, Минарий, сам-то тоже никого не поймал.

В ответ тот, которого назвали Минарием, только махнул рукой и не прощаясь свернул ко второму от околицы низенькому деревянному дому с черепичной крышей и круглыми окошками.

— Меня Ильсием кликать, — неожиданно представился мужчина, когда мы остались вдвоем. – Жену – Сиванной, она у меня говорливая чересчур, зато добрая и сердечная, так что не бойся.

Вот это последнее «не бойся» как раз насторожило больше всего, но я промолчала, желая поскорее войти в дом. Старый, ветхий, он стоял на самой окраине. Мы прошли низенькие ворота с обломанной калиткой и поднялись на крыльцо. Ильсий стукнул кулаком в дверь, отчего по бокам с крыши упал снег.

— Чего ломишься?! – за дверью раздался сильный женский голос. – Хату сломать хочешь?

Миг – и на пороге возникла крупная женщина в старой свободной рубахе и длинной в пол юбке с широким поясом. Остановив свой взгляд на мне, она тут же замолчала, нахмурилась, затем перекинула через плечо толстую русую косу и отступила, впуская нас в теплые сени.

— А этого не пущу! – неожиданно строго воскликнула хозяйка, уперев руки в бока.

Я медленно обернулась, замечая, как на пороге переминается Шорён, словно бы понимая, что окрик относился именно к нему.

— Вона сколько наследил! Дворняжке место на псарне.

Под лапами моего четверолапого друга медленно растекалась лужа, не говоря уже о воде, стекающей с длинной шерсти. Хаканн понурил голову и опустил хвост, виновато глядя на меня.

— Шорён, — поправила я, — его зовут Шорён. И не дворняжка, а… — тут невольно запнулась, понимая, что лучше не говорить правду о моем хаканне, – породистая сторожевая собака.

— Сиваннушка, дорогая… — начал было мужчина, но женщина лишь громко фыркнула и велела:

— Собаку в хлев, а я хлопцем займусь, — тут она обернулась ко мне. — Голоден, небось, муж, как посмотрю, ничего не принес, вот без ужина и останется, а ты за мной следуй, похлебкой тебя накормлю, худой-то какой!

Она уже собиралась скрыться в первых дверях, когда заметила, что муж не спешит уходить.

— Чего надыть, Ильсий? – недовольно поинтересовалась Сиванна.

— На меня поставь.