Мой Прекрасный Человек (ЛП)

Спок, заинтересовавшийся настолько тщательными и необыкновенно подробными, для человека, знаниями, обратился к базе данных Академии, чтобы побольше выяснить о кадете. Ему было двадцать лет; голубоглазый юноша со светлыми волосами, принадлежавший к расе людей, полное имя которого было Джеймс Тиберий Кирк. Его родителями были Джордж Кирк, капитан USS «Кельвин», и лейтенант-коммандер Вайнона Кирк. Его отец спас жизни восьмисот человек, включая и своего новорожденного сына, пожертвовав собой, чтобы остановить ромуланца Неро. Споку было известно о Джордже Кирке, поскольку войну с ромуланцами изучали по всей Федерации так же, как и появление на свет его ребенка во время трагических событий, но, увидев кадета Кирка в первый учебный день 3.2 недели назад, Спок не провел параллели между отцом и сыном.

Фотография, предоставленная архивом, позволила Споку узнать в кадете Кирке человека, который занял место в первом ряду в день начала занятий в компании лишь кадета Ухуры, с которой Спок уже был хорошо знаком. Кирк продолжал садиться в начале класса, нисколько не боясь, как уверяла кадет Ухура, «внушавшего страх вулканца». Не секрет, что предмет, преподаваемый Споком, был непрост. Метод его оценки так же не позволял с легкостью достигнуть успеха, и на своих лекциях он часто задавал трудные вопросы, но к ответам на них он никого никогда не принуждал. Кадет Кирк нередко озвучивал свою точку зрения, когда был вовлечен в обсуждение, а не составлял конспект урока. Кадет Ухура была еще одним человеком, кто поступал точно также. Не единожды, после того, как один из них высказывал свое мнение, другой вовлекал его в дружественный спор. За прошедшие три недели, в течение которых Спок выступил только шесть раз, он ни разу не подумал о том, чтобы узнать имя светловолосого юноши.

В данный момент Спок смотрел сквозь толпу кадетов в дальний левый угол аудитории на Кирка, который спешно собирал свои вещи. Звонок с урока заметно его всполошил, а книга – бумажное издание, редкий предмет – физически не влезавшая в тонкую сумку, только сильнее его тормозила. В конце концов махнув на это рукой, он поспешно встал и чуть ли не побежал по направлению к дверям. Но прежде ему нужно было пройти мимо стола Спока, уже ожидавшего, пока тот приблизится.

- Кадет Кирк, – четко произнес Спок, останавливая спешащего Кирка, когда он поравнялся с ним.

Кирк развернулся, чтобы посмотреть на него; красивые черты его лица были напряжены. Он переминался с ноги на ногу, каждое его движение выдавало волнение и стремление поскорее уйти.

- Да, профессор?

- Могли бы мы поговорить, прежде чем вы покинете аудиторию? Дело касается эссе, которое вы предоставили прошлым вечером. Как я понимаю, вам нужно сейчас быть в другом месте, но уверяю вас, наша беседа займет от пяти до десяти стандартных минут, не больше, – заметив беспокойный взгляд Кирка, метнувшийся к часам на стене зала, Спок счел необходимым добавить: – Ваши углубленные познания вулканской и ромуланской истории, а так же ваша осведомленность о многих духовных традициях застали меня врасплох, однако произвели положительное впечатление. Ваша работа выполнена образцово. Без сомнения, по качеству она сравнима с продуктом вулканского обучения.

При последних словах выражение лица Кирка изменилось, и оживление заплясало в его глазах. Теперь, когда он стоял рядом со Споком, последний видел их невероятный голубой цвет и поневоле поймал себя на мысли об облаках, растворявшихся на просторах прекрасного светло-синего неба Земли.

- Профессор, я бы с радостью задержался, честное слово - знаете, вулканский язык и история дипломатии - моя страсть, - но мне правда нужно идти, – Кирк сказал это, одновременно пятясь к выходу, уже не забитому кадетами. – Можно мы обсудим с вами эту тему на следующей неделе перед лекцией? Если я задержусь еще на минуту, мне крышка! Боунс - мой друг - убьет меня! Задушит голыми руками! Я очень не хочу, чтобы он из-за меня опоздал на свой урок!

После этого он развернулся и выскочил за дверь, оставляя позади себя неуютную тишину.

Спок, ранее не сталкивавшийся с подобным поведением кадетов, был удивлен чрезвычайно поспешным бегством Кирка. Впрочем, оно напомнило ему о том, что он и раньше был мимолетным свидетелем того, как Кирк точно так же уходил первым во всех пяти предыдущих случаях. Поступок такого рода был действительно странным, поскольку стандартное время 1630 означало окончание занятий для всех кадетов, бравших стандартные курсы [2] и посещавших утренние и послеобеденные классы. До начала же вечерних семинаров оставался полуторачасовой перерыв, что означало одно из двух: возможность для Кирка или вернуться в свою квартиру или провести свободное время с друзьями.

Растерянный, неуверенный и знающий недостаточно об этом конкретном человеке, Спок повернулся к кадету Ухуре. Она единственная осталась в зале, кроме него, и терпеливо ждала возле его стола.

- Кадет Ухура, – в знак приветствия произнес Спок, обозначая свою благодарность за ее общество.

- Нийота, – поправила она, уже не в первый раз.