Мой прекрасный князь

– Ну да, – глубокомысленно заметил Игорь. – Тебя по жизни прет.

Ожило переговорное устройство:

– Ярослав, три минуты до выхода.

Он беспомощно взглянул на друга.

– Да не ссы, прорвемся, – привычно подбодрил тот. – Пошли, что ли, провожу.

– А ты где будешь? – спросил Яр, когда они шагали по коридору.

– Из зала посмотрю, – махнул рукой Игорь. – Мне там козырное местечко оставили.

Он бы предпочел, чтобы друг подождал за кулисами, но предлагать, конечно, не стал. Из зала так из зала. Будет одно знакомое лицо. Хотя нет, не одно. Но лучше об этом не думать…

Первое, что она увидела, – огромные буквы «Царевич». Из-за них даже не сразу заметила лицо сына, красовавшееся на афише, чужое и незнакомое. Всегда думала, что «ноги подкосились» – образное выражение, но сейчас испытала именно это и едва не свалилась прямо в сугроб. Хорошо, что на улице было холодно, и сыплющийся в лицо снег быстро привел ее в чувство.

Дрожащими руками Василиса вытянула из кармана телефон и в очередной раз набрала номер сына, но тот ожидаемо не ответил. Она подумала немного, пролистала контакты и послала вызов Елисею, но тот тоже предсказуемо не отозвался. Она бессильно выдохнула. Ну, Царевичи, держитесь! Когда я до вас доберусь, мало не покажется обоим…

Елисей уговаривал себя, что не прячется от бывшей. Просто выбрал другую часть зала – подальше от того места, на которое Ярик отправил Василисе пригласительный. По его совету сын предусмотрительно послал билет через мессенджер, иначе она вытрепала бы парню все нервы, а ему перед первым серьезным выступлением это совсем ни к чему. Еще бы дома заперла и никуда не отпустила – с нее станется. Не драться же с матерью…

Зал пока выбрали не очень большой, на тысячу мест. Елисей опасался – и его не соберут. Однако Плетнева заверила: они знают, что делают. И действительно, пара-тройка записей, выложенных в соцсетях – тех самых, еще из захудалого клуба, – сыграли свою роль. Стоило обеспечить несколько десятков тысяч просмотров, и о Царевиче заговорили. Пока в узких кругах, но это оказалось на руку – Василиса ни о чем не узнала раньше времени.

Почему-то Елисей был уверен, что она не посещает паблики начинающих музыкантов. А мониторить по фамилии даже не догадалась. Он непроизвольно хмыкнул: кого еще в поисковике забанили! Настолько была уверена, что сын ее послушает? Вот это самомнение. Кто бы знал, что из нее выйдет чокнутая мамашка…

Впрочем, это вполне предсказуемо. Василисе лишь бы на чем-нибудь зациклиться! Иногда это идет на пользу – как тогда, например: не отступилась, пока своего не добилась и из психушки его не вытащила. Спасибо, конечно. Но сейчас ее замороченность на сыне перешла все разумные границы. Чего она хочет: чтобы он вечно сидел рядом и слушал ее мудрые советы?

А ведь молчаливо осуждала его собственную мать, которая пыталась вести себя подобным образом, да он не позволил. Между родителями и Василисой что-то произошло, пока он был в армии, но Елисей так и не разобрался, что именно. Сами они не рассказывали, а у нее спросить тоже повода не возникло, да и не было сильного желания выяснять и без того непростые отношения. Просто знал: они друг друга не выносят и вообще не общаются. Предки успешно притворялись, что никакого внука у них нет, хотя прекрасно знали о его существовании. Ждали законного, рожденного в браке. Три раза «ха»! Хватит с него этого сыночка.

Но осуждать их Елисей не мог. Сам столько лет делал вид, что сына у него нет…

Место ей досталось отличное: в середине зала, прямо у центрального прохода, не очень близко и не слишком далеко. Спасибо, дорогой сынок! Позаботился о любимой маме.

Василиса уселась в кресло и выдохнула, но успокоиться никак не получалось, ее трясло от нетерпения и злости. Здесь даже нет чая, не на что отвлечься, а идти в буфет уже поздно. Прошло десять минут после назначенного времени, стандартное театральное опоздание миновало, но концерт и не думал начинаться. Может, что-то с Яриком – на этот раз ему стало плохо не после, а до выступления?

Она обвела глазами зал. Никто не проявлял беспокойства: одни только пробирались на свои места, другие сидели спокойно и тихо переговаривались. Публика самая разнообразная: мужчины, женщины, даже дети… Больше всего девчонок, конечно. Кто еще придет смотреть на красивого мальчика! У некоторых в руках цветы, мягкие игрушки. Ярику собрались дарить? Откуда они вообще о нем знают?

Василиса скользила взглядом по рядам зрителей, ища знакомые лица, но никого не обнаруживала. А ведь они наверняка здесь! Игорь точно, и Елисей тоже. Она же не дура – сразу догадалась, почему Ярик вдруг начал общаться с отцом. С какой радости могли проснуться сыновние чувства к практически постороннему человеку?

Где же они прячутся? Ну ничего, рано или поздно она до них доберется…

Двадцать минут! Свинство какое. Она терпеть не могла необязательности и сына всегда старалась приучить к пунктуальности, да, видно, безуспешно. Зрители уже расселись, периодически принимаются хлопать, но ничего не происходит. Хорошо, что ее никто не знает, а то умерла бы со стыда.