Мой прекрасный князь

Телефон завибрировал, принимая сообщение. От Ярика! Сердце екнуло и заколотилось, отдаваясь в висках и запястьях. Он редко звонил ей, обычно пользовался мессенджером, когда надо было о чем-то предупредить. Но это если задерживался, а не едва шагнув за порог. Значит, что-то случилось!

Василиса открыла сообщение и удивилась: какой-то файл. Развернула его, и руки затряслись так, что она едва не выронила телефон…

* * *

Есть люди, которым всегда везет. Все им дается легко и играючи, получается с первого раза, будто само собой. Они порхают по жизни, собирая цветы и снимая сливки, оставляя позади и далеко внизу жалких неудачников и никчемных лузеров.

Но никто не видит, какой ценой им это достается. Не замечает того, что скрывается за кадром. Грязные секреты старательно прячут по шкафам и темным углам, маскируют блестящей мишурой и потоком красивых слов.

Но уничтожить их нельзя, и потом, когда все всплывает, каждый платит свою цену. Кто-то теряет любовь, кто-то лишается семьи – немногие, даже близкие и родные люди, в состоянии выдержать такое напряжение. Самый частый случай! Другие прощаются со здоровьем, и физическим, и психическим. Это посложнее и скрыть, и исправить. А некоторым приходится расстаться с жизнью…

Вот и ему придется заплатить. Известно же – кому многое дано, с того многое спрашивается. Ему дано слишком много, чтобы он легко отделался…

Глава 12 Полифоническое звучание

Яр стоял перед зеркалом и вглядывался в свое отражение. Вроде бы ничего не изменилось, но он почему-то перестал себя узнавать. Грим профессионального визажиста и прическа, сделанная стилистом, творят чудеса – ничего общего с тем, что он сам лепил на физиономии и изображал на волосах. Никакого сравнения.

Ему сказали: лицо должно быть хорошо видно отовсюду, это главная задача. Вблизи не оценишь, но он все равно пытался, словно надеясь разглядеть в зеркале что-то новое. Спасибо, пока без укольчиков обошлось, только эпиляцию пришлось выдержать…

Он вспомнил и вздрогнул. Будем надеяться, эффекта хватит надолго, в ближайшее время не хотелось бы повторять это сомнительное развлечение.

Он услышал, как открывается дверь, и обернулся – в гримерку вошел Игорь.

– А постучать? – возмутился Яр.

– Чего я там не видел, – отмахнулся друг, подал ему бутылку воды и огляделся. – Понтово тут. Не то что в том клубешнике. Зеркало нормальное и все эти штуки, – он кивнул на гримерный столик.

Яр пожал плечами. Он предпочел бы вернуться в ту тесную каморку.

– Ты чего, бро? – Игорь, как всегда, чутко считал его настроение. – Все же получилось! Как мы мечтали. Не рад, что ли?

– Не знаю, – честно ответил он. – Пока не понял.

Тот закатил глаза:

– Не понял он! И не нужно понимать, просто признай, что все зашибись. Там полный зал народу, все билеты проданы, они пришли ради тебя…

– Да им плевать, – перебил Яр. – Меня никто не знает, это пиар и реклама.

– Ну и что? У всех реклама. Надо же с чего-то начинать.

– Выгляжу как лох.

– Выглядишь имбово! – Друг с завистью оглядел его наряд и протянул: – Тоже такие штаны хочу.

– Чтобы альтернативно ориентированные прохода не давали, сразу принимали за своего?

– Никакие они не гейские. Кожа – это классика.

– А это, блин, что? – он одернул полупрозрачную тунику с такими большими прорезями, что она непонятно на чем держалась, но дизайнеры свое дело тоже знали хорошо.

– Секси, – ухмыльнулся Игорь и предусмотрительно отскочил в сторону. – Зря, что ли, пресс качал? Сколько кубиков? Да убери ты руки, макияж поплывет…

– Какой же ты урод!

– Зато ты красавчик… Яр, ну правда, не парься, – примирительно проговорил друг. – Рокеры так и выступают.

– Так то рокеры! А у меня что?

– Настоящая группа! Все как положено – гитаристы, клавишник, ударник, живой звук…

– Будто я сам фанерный! – возмутился он.

– Да про тебя и речи нет. Короче, бро! Хорош загоняться, достал уже. Ты хоть поел? Или как обычно?

Яр отрицательно мотнул головой:

– Ты же знаешь, я до выступления не могу.

– Да уж, – хмыкнул тот. – Зато после… Тогда энергетика бы глотнул.

Он отмахнулся:

– Бесполезно. На меня все равно не действует.