Мой Прекрасный Принц

Я пытаюсь вскочить с кровати, но не тут то было. Пара мужских крепких рук обхватив меня за талию, прижимают спиной к себе, заваливая обратно на кровать. Вместо того чтобы успокоится, я начинаю брыкаться и вырываться. Пытаюсь кричать, но фон Дервиз лишь смеется.

– Ты что забыла? Мы здесь одни, – замечает он, уворачиваясь от моих ударов. – Давай ты перестанешь пытаться меня убить, и мы спокойно поговорим.

Сил у меня действительно уже нет, поэтому я решаю пойти на компромисс:

– Я не буду пытаться тебя убить, но и лежать на моей кровати ты не будешь.

Он опять смеется своим немного хриплым смехом, но соглашается.

– Хорошо, я пересяду на стул.

В принципе это он и делает. Пока он устраивается на стуле около письменного стола, я сажусь удобнее на кровать и все еще злая смотрю на этого придурка.

Он осторожно и как будто немного виновато начинает говорить:

– Марта, на самом деле я пришел не только ради того, чтобы попросить тебя уничтожить снимки Анны, – заметив мои прищуренные глаза, он быстро продолжает. – Если ты их зачем-то хочешь оставить себе – это твое дело. Но я в первую очередь хотел все же сказать спасибо.

О. А вот это неожиданный поворот.

Заметив мой вздернутые вверх брови, он поясняет:

– Я знаю, что ты никогда бы не полезла в это осиное гнездо и не разворошила бы его, если бы не желание помочь мне, – ну, скорее желание отомстить за тебя, двигало мною. Но я никогда не признаюсь, что сначала взломала стекляшку Амины, и не найдя там ничего, потопала к этому самому Третьякову. – Я благодарен, что ты в отличие от моих так называемых друзей не отмахнулась от того, что я переживал, а попыталась хоть что-то сделать.

– Я ничего не делала, – бубню я, пытаясь сесть в кровати по-турецки, чтобы за этой возней скрыть свое смущение.

– Да, да, это я уже слышал, – немного насмешливо отвечает он. – Но все же спасибо.

– Так вы же все равно не помирились, – замечаю я, все также смотря куда-то себе на ступни.

– Это неважно. Важно, что ты пыталась мне помочь. Хотя я абсолютно не понимаю почему. Ты же вроде ненавидеть меня должна.

Последние слова он говорит тихо и как-то осторожно, что ли. Это заставляет меня поднять глаза и встретиться с его напряженным взглядом.

– Да не ненавижу я тебя, Красавчик, сколько можно говорить уже, – говорю я немного раздраженно. – Ты огромная и неприятная заноза в заднице, которая постоянно валяется на моей кровати и не дает мне спать по ночам, но я тебя не ненавижу.

– Правда? – он недоверчиво смотрит на меня, но по его виду можно сказать, что ответ ему понравился.

– Правда, правда, – киваю я и для убедительности даже улыбаюсь. – Но если ты будешь постоянно спрашивать меня об этом, то я ударю тебя.

– Тогда можно я спрошу тебя о чем-то другом? – неуверенность и робость вновь охватывают парня. Да что с ним сегодня такое творится? Где это его вечная заносчивость, самовлюбленность и высокомерие?

Я киваю, поощряя его продолжать.

– Ты не хочешь стать моим другом?

Вот это поворотики. Я? Его? Другом?

Хочется сказать, что если в его понятие дружбы входят поцелуи и обнимашки, то я согласна. Но, конечно же, я говорю совершенно другое:

– Другом? Ты уверен, фон Дервиз, что хочешь дружить с неотесанной и необразованной нищенкой? Я вот не думаю, что твои друзья или твоя семья будут от этого в восторге. Они могут подумать, что мы с тобой типа пара.

– Марта, я же тебя не замуж зову, – он смотрит на меня со своего стула укоризненно. – Дружба подразумевает просто дружбу. Не уверен, что я сейчас способен, хоть на какие-то отношения. Да и ты по всей видимости не испытываешь ко мне чувств, потому что пыталась помочь помириться с Аминой.

– Да, это точно, – киваю я, думая о том, что хорошо, что он сделал именно такие выводы.

– Ну, так что? – спрашивает он меня.

Блин, детский сад какой-то. Он бы еще дал мне мизинец и сцепил с моим. Дружба либо есть, либо ее нет. Как так можно – давай дружить? А давай. Бредядина.

Однако я все-таки задумываюсь над его предложением. Фон Дервиз вообще-то не такой уж и засранец. Признаю, он мне нравится, но я надеюсь, что это неприятное чувство скоро пройдет. Может быть, если я буду больше с ним общаться, то смогу удостовериться, что он говно на палочке и мое бедное сердечко вновь окажется вне опасности?

Решив для себя, что вряд ли чем-то рискую, я киваю:

– Хорошо. Но сразу предупреждаю – я не особо умею дружить. У меня в жизни то друзей не было. Так, знакомые, с которыми можно поболтать или сходить куда-то. Для меня это не дружба. Это просто знакомство и приятельские отношения. В понятие дружбы я вкладываю куда больший смысл, чем большинство известных мне людей.

Он улыбается мне своей самой широкой и белоснежной улыбкой. Пожалуй, я ни разу не видела, чтобы он так широко улыбался.

– Я это уже понял. И я полностью с тобой согласен. Поэтому и решил, что если ты станешь моим другом, то моя жизнь станет намного лучше.

– Ох, как слащаво, – кривлюсь я, стараясь не подать виду, как мне приятны его слова.

Он встает со стула и громко хлопает в ладоши, при этом весело смотря на меня.