Мой препод – Лёд

– Это, между прочим, Чак Паланик в «Призраках» написал. Человек уважаемый, образованный и всесторонне развитый.

Награждаюсь скептическим взглядом, который подогревает меня и дальше продолжать монолог.

– Животные – тоже живые существа, Лев Викторович. Котлетка вчера весь день температурила. Простудилась немного и в туалет не могла сходить, – краснею от красноречия. – Да… конечно, я понимаю. Это печально, что она сделала "это"… в вашей машине. Но у меня есть деньги.

– Пфф…

– А что вы так реагируете? Они не отцовские, не переживайте. Я сама заработала. Делала заказ для одной женщины, у которой умер муж. Ей нужен был их общий портрет…

– Твою мать, – слышу я справа и снова вздрагиваю, когда Лев Викторович бьёт по рулю.

Ругается под нос неприличными словами.

– Что? – пугаюсь.

Взгляд синих глаз затрагивает сначала бантик на голове Котлетки, потом мои коленки и замирает на секунду на лице в районе раскрытых губ.

– Какая же ты Юлька-мозгоклюйка!..

Глава 8. Юля

Утро следующего дня начинается с того, что я больше всего терпеть не могу – я проспала!

Вспомнив, что первой парой у нас ненавистный семинар по черчению, начинаю носиться по дому, как угорелая. Чищу зубы и завязываю волосы в узел на макушке. Нахожу первый попавшийся джинсовый сарафан и глухое боди под него.

На макияж времени нет, но он мне и не нужен. Вместо этого трачу десять минут на то, что пытаюсь запихнуть лекарство в Котлетку.

– Проспала? – спрашивает папа, с улыбкой наблюдая, как я заталкиваю в себя бутерброд на скорость и пытаюсь застегнуть кожаный рюкзак.

– Угу.

На несколько секунд зависнув, рассматриваю безупречно отглаженную домработницей рубашку и гладко выбритое сосредоточенное лицо. Как он собран и как всегда аккуратен…

Блин.

Правильно говорят, что девочки тянутся к типажу, похожему на отца, потому что кого-то мне этот занудно-элегантный прикид напоминает.

– Что смотришь? – приподнимает папа брови и усмехается. – У меня зубная паста на щеке?

– Не-е-т, пап.

Он всегда идеально выглядит.

Мама может вляпаться куда-то. И в прямом, и в переносном смысле.

Как и я же.

Но это неплохо. Она всегда говорит, что такие, как мы с ней нужны для того, чтобы, во-первых, красивые мужчины, вроде папы, хотя бы иногда возвращались с работы домой и спали на уютной постели, и, во-вторых, для радости в их скучной и размеренной жизни.

Интересно, а кто у Льва Викторовича для радости? Морозова?

Морщусь.

Какая скучная и пресная «радость». Неудивительно, что Льдинка такой замороженный и холодный.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает отец внимательно за мной наблюдая. – Голова не болит?.. К врачу на следующей неделе?..

– Да всё нормально у меня, пап, – мотаю головой и отпиваю из стакана яблочный сок. – В универ опаздываю.

– Сам тебя отвезу.

Вспоминаю вчерашнее утро. Пожалуй, пока на улице ранняя весна лучше повременить с водительским дебютом. Перенесём мою премьеру хотя бы на апрель.

– Было бы неплохо, – отвечаю и бегу в прихожую одеваться.

На улице сегодня ещё морознее, чем вчера, поэтому снова счастливо улыбаюсь своему решению и усаживаюсь рядом с папой.

– Как дела в университете? – спрашивает он, выезжая из нашего коттеджного посёлка.

– Как обычно.

– Всё успеваешь? – кидает на меня короткий взгляд. – Не пожалела?

Сжимаю зубы.

– Нет, пап.

Потом немного расслабляюсь. В конце концов, никто из не виноват… А родители – это люди, которые два года терпят все мои капризы и ни разу не пошли против. Даже когда дело касалось выбора учебного заведения, и я решила прицепиться хвостиком к Дамиру и поступать в наш Арх.

Большие шумные компании, новые знакомства и незнакомые помещения – это то, что я вычеркнула из жизни после того, что случилось.

Только проверенные люди, безопасность и комфорт.

Тогда мне спокойнее и голова почти не беспокоит.

Несмотря на утренние пробки до университета добираемся довольно быстро. Папа паркует «БМВ» вдоль дороги и нажимает на кнопку центрального замка, поворачивается ко мне и улыбается:

– Хорошего дня, Юль. Обратно попрошу Марата тебя забрать.

Киваю. Водитель отца до того, как я настояла на своей машине, несколько лет возил меня в школу и обратно.

Подхватываю рюкзак, но тут же снова поворачиваюсь к отцу.

– Кстати, ты знаешь, что Лев Демидов вернулся в город? – спрашиваю отстранённо.

– Хм… Знаю.

– Откуда? – пытаюсь по внешнему виду определить его отношение к моему преподавателю.

Отец спокойно отвечает:

– Он звонил мне несколько месяцев назад.

– Зачем?

Папа кивает на здание университета.

– Ты, кажется, опаздывала? – иронично выговаривает и становится серьёзным. – Хорошего дня, Юля. Береги себя.

– Спасибо, – фыркаю в ответ и гордо выбираюсь из машины.

Бегу по заснеженной аллее, поднимаюсь по лесенкам и залетаю в абсолютно пустой холл. Раздевшись в гардеробе, одёргиваю сарафан, закидываю на плечо рюкзак и подкрадываюсь к аудитории.

Прислонившись горящей щекой к холодной поверхности двери, слушаю монотонный бархатный голос, от которого внутри мурашки табуном расходятся.