Мой препод – Лёд

– Привет, Лёв. Выспался? Извини, я вчера немного перебрала, но, надеюсь, тебе всё понравилось, – проговаривает она бодрым, но чуть-чуть застенчивым голосом, за которым слышится звук проезжающей машины. – Кстати, я отправила тебе список ресторанов. Выбери тот, что понравится. И договоримся о встрече.

Отвечаю сухое: «Ок», следом прилетает еще одно голосовое:

– Встретимся вечером?

Печатаю:

«У меня зал сегодня. Давай на днях».

Отложив телефон на стол, открываю дверь холодильника, чтобы достать контейнер с завтраком, приготовленный с вечера. Пока ем его, проверяю почту.

Спустя ровно двадцать пять минут полностью собранный спускаюсь на парковку и пытаясь не завалить костюм, усаживаюсь в грязную тачку, которая ужасно раздражает. Нет ничего хуже ранней весны.

– Лев Викторович, вы как всегда пунктуальны, – встречает меня секретарь нашей кафедры, когда я захожу в деканат ровно за десять минут до начала рабочего дня. – У нас проблема.

– Доброе утро, – здороваюсь и убираю в шкаф пальто.

Вопросов не задаю. По её лицу и так понятно, что сейчас она вывалит на меня из тазика всё своё негодование, а я буду небрежно стряхивать его с плеч и успокаивать её.

– Вы сказали студентов для поездки в Москву будет четверо. А документы сдали только трое. Надо освоить бюджет, срочно кого-то добавить в группу. Вы же знаете, что деньги зависнут, Лев Викторович? Их потом никак не вытянуть со спецсчета. И что мы будем делать в конце года?

Сжимаю зубы, снова не спрашивая кого именно не хватает, и спокойно проговариваю:

– Первый курс сейчас учится?

– Да, у них Академический рисунок с самого утра.

– Сходите к ним. Четвертая в списке – Громова. Пусть сдаст свои документы.

– Хорошо, спасибо.

Ольга Николаевна убегает, а я нажимаю кнопку на кофеварке, включаю компьютер и, усевшись в кресло, делаю несколько поворотов корпусом. До пар я обычно занимаюсь диссертацией и сегодняшний день не исключение. Это единственное время, когда можно сделать это спокойно – основная часть преподавателей появляются ко второй паре. А работу домой я брать не привык.

– Лев Викторович, – залетает обратно секретарь и держась за правый бок, пытается отдышаться. – Я же вам не молоденькая дамочка – бегать. Громова сказала, что она не летит никуда.

Это не девка, а смерть с косой до пояса. Клянусь.

Сужаю глаза, просчитывая варианты. Её умение зарывать голову в песок злит неимоверно.

– Вы же сейчас в ректорат пойдете на линейку? – спрашиваю, поглядывая на часы.

– Ну да.

– Загляните по пути ещё раз, пожалуйста. Напомните, Юлие… Андреевне, что по моей дисциплине ей нужна оценка в зачётку. Подведет вас – оценки не будет, – потираю бровь. – И пересдачи, кстати, тоже.

– Спасибо, Лев Викторович, – облегченно вздыхает Ольга Николаевна. – Ох, уж эта молодежь. Никуда не хотят от своих телефонов. Бесплатно в Москву – лети, пожалуйста. А она носом воротит…

Стараясь не обращать внимания на бурчанье и закрывающуюся дверь, загружаю файл с научной статьей и пытаюсь сконцентрироваться на материале. Тема моей диссертации не очень сложная, но тесно связанная с мэрией – «Формирование архитектуры пешеходных торговых улиц в малых и средних городах». Делаю пометку в ежедневнике созвониться с приёмной администрации. Затем фиксирую в ежедневник список необходимой литературы.

Спустя несколько минут, слышу грохот, от которого, кажется, стекла на окнах как следует вздрогнули.

Поднимаю глаза.

– Лев Викторович, это как понимать вообще? – практически визжит Громова.

Морщусь от ультразвука, излучаемого из её губ в пол-лица, и бегло прохожусь по ней взглядом. Среднего роста, худая, высокие скулы, гладкие волосы цвета молочного шоколада, про губы уже сказал.

– Выйди, – киваю на дверь, отпивая кофе. – И постучись.

– Вы… надо мной издеваетесь? – Юля нервно натягивает рукава длинной водолазки на ладони, заламывает руки и уставляется на меня, как на привидение.

– Нет. Ты должна была постучаться, – ровно отвечаю, разминая затекшую шею.

Она сжимает кулаки и рычит в потолок зверем, но послушно разворачивается на подошве ботинок и гордо удаляется. Её талия между краем водолазки и поясом джинсов такая узкая, что я наверняка мог бы обхватить её двумя ладонями.

Мои пространственные вычисления прекращает оглушительный стук двери. Такой, что у меня кофе в стакане, как от землетрясения покачивается.

Истеричка малолетняя. Я ведь ей не папаша и не брат. С хера ли она так себя ведёт?..

Спустя три секунды слышу издевательски долгий стук.

– Да, – громко отвечаю.

– Можно войти? – спрашивает она заглядывая.

– Нет.

– В смысле нет? – ошарашенно на меня смотрит.

– Нельзя. Я занят, Юля. Ты знаешь, что это такое? Когда человек бывает занят? Или в твоей жизни все по первому зову бегут с тобой разговаривать и… спасать?

Девчонка старается не зареветь.

– Если ты про поездку, то я уже все передал секретарю. Сдай паспорт и собирай вещи.

– Но я не хочу, – кричат она, придерживая дверь. – Это что преступление?