Мой препод Укротитель (СИ)

К счастью Бранов всё время шёл рядом. Едва касался плечом моего плеча и, подойдя к Маду с Яфой в лапах, повёл головой. Предлагал мне первой попробовать снять силки. Но я только затараторила в страхе.

– Нет уж! Сперва вы!

Под всеобщее напряжённое молчание аспирант подошёл к костру, ткнул в угли первой попавшейся под руку хворостиной. Поджёг.

Яфу тем временем уложили на землю, и Бранов, будто самому себе решительно кивнув, присел на корточки. Я затаила дыхание, но едва аспирант коснулся сети, та предупреждающе зазвенела комариным писком.

Внутри у меня вмиг всё обмерло.

Словно во сне я опустилась на колени перед котёнком. Руки не слушались, ладони вспотели. Воздуха катастрофически не хватало.

– Давай, Мика, – ободряюще шепнул аспирант.

На секунду задержавшись над слипшейся, окровавленной шёрсткой, я коснулась серебряной нити. Как и прежде, без труда поддела её пальцем и потянула на себя. Бранов тут же поднёс горящую хворостину, и нить человечьих силков засияла и лопнула.

Шани зашептала что-то, сложив обе лапы на груди, а старуха наконец откинула капюшон. Под ним не обнаружилось ни кошачьих ушей, ни влажного треугольного носа. Только привычное человеческое лицо, испещрённое глубокими бороздами морщин.

– Приветствуем тебя, о, Сотворительница всего сущего, – склонилась предо мной Мут, а за ней и остальные коты попадали ниц, отбрасывая копья и луки.

«Создательница... Создательница!» – раздавались благоговейные шепотки со всех сторон. И даже воинственный гордый вожак Джахо до того крепко упёрся лбом в сложенные перед мордой лапы, что длинные уши лопухами расстелились по земле.

Глава 12. Кошачье гостеприимство

Из грязи в князи, точнее, в кошачьи богини. Что ни говори, а нехилый у меня скачок по карьерной лестнице.

Оправившись от волнений, я сидела на корточках у реки и то и дело зачерпывала ладонями мутную желтоватую воду. Надеялась отмыться, но запах болотной тины, похоже, нацелился преследовать меня до скончания веков. Правда, едва мы с аспирантом освободили малышку Яфу от сетей, а кошкоты вышли из благоговейного экстаза, местные женщины забрали мою одежду и пообещали привести в порядок.

Взамен же выдали кусок сероватой ткани. Её-то кошачьи рукодельницы и превратили в бесформенное подобие платья, ловко навязав пару узлов у меня на плечах и под мышками.

Смущение опалило щёки, стоило припомнить, как кошки с горящими глазами восхищались бесшерстостью моего тела.

«Великий Кот! – дивились они, несмело касаясь тёплыми лапами моих рук и спины. – И впрямь эти люди совсем лысые!»

– Так эта Мут, выходит, сфинкс? Я правильно понял?

Бранов стоял неподалёку по щиколотку в воде и старательно выжимал рубаху. Вопреки кошачьим любезностям, аспирант решил остаться в своих джинсах, пусть и замаранных. Рядиться в тогу, аки Цезарь, наотрез отказался.

– У Мут кошачье тело, хвост и лапы, а лицо – человеческое, – согласилась я, пытаясь на ощупь определить, осталась ли грязь на щеках и волосах. – Очень прохоже на сфинкса. Хотя историк тут вы, так что вам виднее, наверное.

Бранище хмыкнул.

– Ну, ты, конечно, насобирала. Всех, кого могла в свою книжку засунула.

– Говорю же, здесь всё совсем не так! – возмутилась я, напоследок оглядывая себя в водной глади, освещённой длиннющим факелом на берегу. – Никаких сфинксов я отродясь не…

– Создательница! – будто ниоткуда взявшиеся кошкоты склонились до земли, – Мут уже ждёт тебя. Идём.

Дождавшись, пока Бранов выберется на сушу и развесит несчастную рубаху с одним рукавом на верёвочных перилах мостка, я отправилась вслед за котами путешествовать от островка к островку.

Домик Мут ничем не отличался от остальных, что удалось разглядеть по пути. Небольшой шалашик с камышовой крышей. Окон нет – один лишь дверной проём, завешанный травяной циновкой. И хотя островок жрицы сфинкса оказался от лобного места дальше прочих – пришлось пройти мостов шесть, не меньше, – сейчас здесь было на удивление людно.

Хотя, может, правильнее будет сказать… кошкотно?

Зверьё выстроилось в колонну и по очереди исчезало в полутьме шалаша шаманки. Молча. Только и слышно было, как длинные хвосты цепляли сухую траву циновки.

Вместе с Брановым обойдя пляшущий перед шалашом костерок, окружённый комьями закалившейся глины, я вполглаза заглянула внутрь.

– Входите, входите, – закивала седовласой головой Мут. Коты, завидев нас, в мгновение ока расступились. – Маду, Шани, пара прикосновений, и можете забрать Яфу. Думаю, теперь она скоро встанет на лапы.

Котёнок на лежанке в углу был в сознании и выглядел сносно. Каждый их кошкотов подходил к Яфе, приседал и, прикрыв глаза, клал переднюю левую лапу на грудь. Пара секунд, и кот или кошка уступали место следующему. Всё повторялось вновь.

Таинственный ритуал проходил в полном молчании, и я лишь уверилась в существовании телепатической кошачьей связи. Неспроста все эти финты ушами да хвостами.

– Создательница, как же я благодарна тебе, – Шани одним прыжком очутилась рядом, стоило только войти, – тебе и твоему мужчине.