Мой препод Укротитель (СИ)

– Он не мой!.. – запротестовала я.

– Я не её, – вторил Бранов, строго и чертовски убедительно глядя на кошечку. – Мы просто друзья.

Шани забавно выставила ушки домиком.

– Дру-зья? Странно… У нас кошки не подпускают самцов так близко, если не хотят от них котят.

– Ну мы… э-м-м…

В поисках поддержки я скосилась на аспиранта, волею судьбы оставшегося в одних джинсах, но тот молчал. Глядел строго перед собой и лишь сморщился немного, коснувшись плеча, располосованного когтями Яфы.

От необходимости объясняться нас избавил вовремя подоспевший вожак.

– Яфа рассказала, как попала в силки, – Джахо встал за спиной Шани и одарил Бранова суровым взглядом. – Выходит, лысый, твоей вины здесь и правда…

– Джахо! – с осуждением заурчала Шани, и кот, пусть и нехотя, но поспешил исправиться.

– Твоей вины, человек, тут нет, – сложил зверь лапы на груди. – Думаю, это люди с востока.

Я с удивлением глядела на Джахо. Тот, если и принял меня как Создательницу, то Бранов оставался для него лишь человеком. Лысым, как тут принято говорить. Так что, если бы не моя протекция…

– Да, – ответил аспирант, упрямо глядя в жёлтые, сверкающие на слабом свету глаза вожака. – Мы нашли Яфу на болотах. Она уже была ранена, и если и впрямь, неподалёку есть те, кто отважился навредить ребёнку, я бы советовал больше не отпускать её одну так далеко.

Бранов снова болезненно скривился. Повёл плечом в окровавленных лоскутках, а я с удивлением уставилась на аспиранта.

Надо же, похоже, педагог, гордо вскинув голову, только что заявил о себе! Ведь как иначе объяснить этот нравоучительный тон и так знакомо приподнятую бровь?

– Нет-нет-нет! – зачастила Шани, виновато прижав уши. – Мы не отпускали Яфу! Она собирала улиток у границы леса и, верно, увлеклась. Потому и угодила в силки.

Улиток? Так вот почему в корзине было столько слизи!

У меня нутро перевернулось, стоило вспомнить, как липкая каша текла по лицу. Гадость несусветная. Оставалось надеяться, что улитки здесь использовались сугубо в хозяйственно-лекарственных целях.

– В любом случае, – наседал Бранов, – девочка попала в сеть по недосмотру и могла погибнуть.

– Серебряные сети сложно заметить, – вмешался Джахо, положив лапу на плечико виновато моргающей Шани. – Лучшие из наших следопытов не всегда могут их отыскать. Растяжка может состоять из одной-единственной нити, но коснувшись тела, она в мгновение ока разрастается.

– Выходит, – протянула я, опережая вновь открывшего рот аспиранта, – Яфу хотели поймать люди? Но зачем?

– Не поймать, – набычился вожак. – Серебряные сети не для охоты, для убийства. Снять их не в силах ни кошкоты, ни даже сами лысые. Это верная погибель.

– А ты смогла, Создательница! Ты её спасла!

Шани согнулась в три погибели в почтении, а шёрстка у неё на холке нервно задёргалась. Кошка вспомнила, чем мог обернуться поход за улитками для её дочери, если бы не мы с аспирантом…

Я с ужасом выдохнула и потупила взгляд. Вопреки заверениям Мут и остальных, божественной силы в себе не чувствовала, хоть тресни. Только обидно отчего-то стало, что моя, на первый взгляд, идеальная история любви оказалась шкатулкой с двойным дном.

Причём второе дно прогнило до основания.

– Неужели с людьми договориться нельзя? Живите и не мешайте друг другу! Вы здесь, – повела я рукой, – у реки. Они – в городах и деревнях на суше.

Джахо внимательно поглядел на меня и нервно дёрнул хвостом.

– Мы пытались. Пусть Великий Кот мне свидетелем будет, пытались!

За его спиной хвостатые посетители домика шаманки медленно тянулись к выходу и, слыша, о чём речь, одобрительно кивали.

– И нашему народу даже почти удалось сладить с лысыми, – подошёл Маду, держа Яфу в лапах. – Когда-то мы жили в мире. Ещё до поколения моего деда.

Девочка обняла отца за мощную шею и теперь то и дело бросала смущённые взгляды на нас с аспирантом.

Вожак кивнул, подтверждая правдивость слов Маду, и заговорил, пытаясь перекрыть нежное мурчание Шани. Кошка как раз принялась гладить Яфу по спинке.

– Маду верно говорит. До тех пор, пока люди не заключили союз с Чёрным Псом, мы жили бок о бок. Нас почитали.

– Чёрным Псом? – в удивлении встрепенулась я. – А это ещё что за… фрукт?

Бранов предупреждающе подцепил мои пальцы, одним взглядом говоря: «Вознесенская, хоть раз в жизни помолчи!» – но Джахо уже недоумённо нахохлился.

Вовремя спохватившись, я пришлёпнула себя по лбу и закивала, мол: «Ах, да! Вспомнила. Это же тот пёс, который...» Выдавать своё небожественное происхождение опасно. Молчание в этом треклятом параллельном мире не просто золото – заманчивая возможность не оказаться на вертеле.

– Едва Чёрный Пёс пришёл к власти, – продолжал Джахо, удовлетворившись моей реакцией, – люди оттеснили некоторые стаи в пустыни. Отныне они кочуют в поисках оазисов. Наши же предки решили уйти к реке.

– Здесь рыба, – поддакнула Шани.

– И улитки.

Это Яфа вновь выглянула из-за плеча Маду. Улыбнулась Бранову и смущённо зарылась носом в жёсткую шерсть на шее отца.

– А об улитках мы позже поговорим, – сердито оскалился Маду.