Мой профессор - волк!

Хорошо, что в комнате у профессора был туалет с душевой, а то бы пришлось… уф, даже думать противно, что бы мне пришлось.

Самого Макмиллана я услышала всего лишь еще один раз перед ночью – мы поговорили через дверь, чтобы под влиянием изменений, которые уже завладели им, не случилось чего-нибудь… нехорошего. Сказал, чтобы я заперлась покрепче, проверила все окна на предмет запертости и спокойно ложилась спать. А если буду голодна или мне еще что-нибудь понадобиться, могу позвонить по внутреннему телефону – в доме остается прислуга. Кто эти люди (и люди ли они), он не уточнил, и увы, так и не разрешил мне позвонить домой, пообещав, что завтра что-нибудь придумает.

С удивлением я вдруг поняла, что не хочу, чтобы он уходил, и вовсе не потому, что мне страшно. Хотя и это, конечно, отчасти. В любом случае, ничего так сегодня не хотелось, как уснуть, вжавшись спиной и попой в крепкое мужское тело.

Вот если бы еще не надо было перед этим заниматься всем этим развратом, который безусловно придумал бы для меня профессор, было бы совсем замечательно.          

До самого утра я ворочалась, засыпая и снова просыпаясь – то от кошмаров, то от воя в лесу вокруг дома, то от глухой, ноющей боли в шее. Подумала даже несколько раз встать и позвать прислугу, чтобы дали мне таблетку, но передумывала – не такой уж и сильной была эта боль, чтобы забивать ее анальгетиками. Скорее тупой и надоедливой.

Позже я догадалась, что от настоящих страданий меня спасла та самая «близость», которая все же была у меня с моим альфой. Да, возможно ее было недостаточно, но все же боль в ране мой вчерашний «недоминет» притупил, что позволило хоть как-то ее терпеть.  

Зайдя в ванную комнату, я нашла небольшое полотенце в шкафу, смочила его холодной водой и приложила к ране поверх бинта, с облегчением вздыхая – пусть бинт будет мокрым, но ощущение блаженной прохлады в месте укуса того стоило.

Так, не убирая полотенце, я забралась в постель под одеяло и свернулась в клубочек. Уже под утро, устав прислушиваться к тому, что происходило за окном, в доме и в себе самой, я, наконец-то, крепко уснула.

***

Темные фигуры, похожие на бестелесные тени подхватывают меня, обездвиженную, под руки и куда-то несут…  

Я не вижу, куда. Знаю только, что там впереди, во тьме, меня ждет страшное. Живое. Ждущее меня и алчущее крови.

Я не сопротивляюсь – зачем? Судьбу ведь не обманешь, это я знаю теперь совершенно точно. Уже пыталась убежать – много-премного раз. Но все было предрешено еще до моего рождения, и я должна пройти через это.

Так говорил мне он – тот, кто выследил, похитил и привел меня сюда, в Старый Храм, прибежище Долгоживущих.

Я ведь последняя из тех, кто мог помешать свершиться тому, что было предначертано, и судьба постаралась помешать уже мне.   

Темные фигуры в плащах до самого пола доводят меня до алтаря перед фигурой древнего бога, украшенного цветами. И я вижу на алтаре сверток – что-то завернутое в толстую многослойную тряпку, на вид мокрую.

Тянусь рукой, ничего так не желая, как развернуть тряпки, понять, что там, в этом свертке, потому что знаю, что это очень, очень важно. Но мне не дают, опускают руку вниз и говорят совершенно бесцветным, бесполым голосом.

– Сначала надо убедиться в том, что ты истинная.