Тёмное сердце ректора Гордеева

Глава 1

– И куда мне его целовать?

– В губы, дорогая, куда ж еще? В самые его распрекрасные, охренительно-мужественные, плотно сжатые губы. Чтобы даже сомнения у Горыныча не возникло, что именно ты делаешь!

Девчонки прыснули со смеху, Лилька весело заржала собственному остроумию, я же запыхтела от злости. Это ж надо было так продуться! Черт меня подбил играть без денег! Черт меня вообще подбил играть!

И ведь в какой-то момент всё выглядело так, будто мне попёрло – пошла карта! А оказалось, всё это время меня водили за нос, пользуясь тем, что в покер я играю во второй раз в жизни.

Ну Буркова! Ну дрянь!

Хотя, конечно, лучше быть дрянью, чем дурой. А богатой дрянью – быть еще лучше!

Однозначно, решила я, резко вставая из-за стола, выходя и хлопая за собой дверью. Если бы меня сейчас спросили – кем ты, Елена Аркадьевна, предпочитаешь прожить всю свою дальнейшую жизнь – богатой стервой или бедной дурой – я бы выбрала стерву и глазом не моргнув.

Но увы – меня никто не спрашивал, богатств не предлагал, и придется сегодня одной никчемной, провинциальной дурехе, купившейся на банальный карточный блеф, искать где-то проигранные за десять минут двадцать тысяч рубликов.

А где их взять, спрашивается, эти двадцать тысяч, когда стипуха – пять с хвостиком, со всеми наворотами и прибавками для «гостей столицы»?

Я вздохнула и побрела по коридору в свою комнату, бросаться в ноги к соседке, закадычной подруге и землячке, Эллочке Белозерской. Авось выручит – ей родители засылают каждый месяц приличную сумму, в отличие от моих.

Неудобно, конечно, а что делать? Не целовать же Горыныча, в самом деле… Мне еще пожить охота, пусть и дурой.

***

– Как нету? – я физически почувствовала, как бледнею, медленно опускаясь на стул.

Элька с беспомощным видом развела руками.

– Так нету. Могу счет показать. Маман сказала, в этом месяце у них с деньгами туго – придется перебиться тем, что осталось с прошлого. А осталось нам с тобой, Никитина, на пожрать и на ту тусовку в пятницу у «Вивальди». Ну, помнишь, где «Меренги» выступать будут…

– Да фиг с ними, с «Меренгами»! – горячо зашептала я. – А на еду я заработаю, клянусь, я ж на новое место устроилась, с понедельника начинаю…

На самом деле, клясться было рано. На новое место – в модный бар-ресторан «Асторию» – меня брали на испытательный срок в целую неделю, за которую, скорее всего вообще не заплатят, и дай бог, чтоб потом не уволили.

Вернуться на старое место – тоже не вариант. Еле ноги унесла, когда одному из виайпишников приглянулась настолько, что он уже деньги хозяину в карманы совал, лишь бы убедил меня «присоединиться» к его столику в закрытом кабинете. А убеждать хозяин умел!

«Присоединяйся или увольняйся!» – радостно срифмовал, совершенно уверенный в том, что нет у бедной студентки другого выбора.

А у студентки выбор был – потому что лучше поголодать с месяц, чем тот же месяц потом от грязи отмываться…

Но это было вчера. Сегодня же… сегодня я даже не знаю, что бы я предприняла. Не уверена в том, что поцеловать в губы нашего ректора, Демьяна Олеговича Гордеева, которого за глаза почему-то все называли исключительно «Горынычем» – более безопасный вариант, нежели позажиматься в закрытым кабинете с каким-то там подвыпившим виайпишником.

Ведь не стали бы меня там же в кабинете… того? А потом по дороге сбежала бы себе спокойненько, сохранив таким образом и невинность, и хлебное место…

– Ох, Ленусь, где же были твои мозги… – перебила мои крамольные мысли Элька, сокрушенно качая головой. – А Буркова ничего тебе не назначила взамен денег? Она ж любит всякие пакости и пранки… Может, предложить ей что-нибудь типа пройтись в одних трусах и лифчике по общежитию? Или даже без лифчика?

Я всерьез задумалась. Если я голышом пробегусь по нашему общежитию, где большинство жителей – девушки, надо мной в крайнем случае посмеются, а в самом плохом случае сально посмеются. Ну и потом еще пару дней пообмывают мне кости.

А вот если я и самом деле решусь на такой отчаянный поступок, как нарушить личное пространство одного из самых опасных, самых недружелюбных и недоступных мужчин нашего университета, к тому же обладающего на кампусе неограниченной властью, скорее всего кончится если не членовредительством, то моей карьерной смертью и инфарктом от ужаса точно.

Чего только не рассказывали про нашего ректора! Каких только сплетен не сочиняли и не смаковали! – особенно вечерком, на общей кухне, под чаек с ликером.

И что он – тайный глава мафии, под личиной ректора заправляющий всем районом.

И что сидел в тюрьме за убийство любимой жены, которая посмела ему перечить.

И что, наоборот, не сидел, а отмазался благодаря связям и деньгами, а жену по его приказу прикопали в лесопосадке за городом, под старой раскидистой липой. Его даже видели пару раз прогуливающимся вдоль этой самой лесопосадки, сразу же предположив, что он навещал секретную могилу.