Мои произведения (СИ)

  -Хорошо, а что это за город и почему он такой странный,- сказала Андриэль, собрав последние силы трезвости в голове, чтобы дальше провести беседу и не уснуть, пока травы не начнут действовать. Девушка отпила из чары. Вино было вкусным, словно теплый апельсиновый сок. Это напомнило ей о поместье Шлицэров. Когда Зигфрид украл с кухни бутылку вина и они провели половину ночи в садах, где были загоны для перепелок.

  -Почему он странный,- спросил Мак, поднимая черные толстые брови вверх.

  -Нет пьяниц на улице, никого не разыскивают, криков по ночам, стража ходит и мирно патрулирует улицы. По пути мне попалось лишь пара бандитов и то они были словно... заняты чем-то другим вместо того чтобы вести свое обычное сущ... сущест...

  -Не продолжай. Ты же сразу в мою таверну зашла?

  -Угу, а откуда ты об этом знаешь,- решила спросить девушка.

  -Сапоги не такие грязные, не такие как у моих постояльцев обычно. И вот ещё понимаешь тут не все так, как ты думаешь. Тут нет воров, нет похоти, убийств, здесь спокойный город, но у каждого спокойного города есть свои тайны и загадки. Здесь есть синдикат, но ведет себя по-другому. Так скажем, что это город загадка. Я живу здесь достаточно и всех вещей ещё сам не понимаю, но главное здесь можно жить. Жить так, как нельзя жить в других городах долины.

  -Я,- в её глазах начали мелькать искры, голова закружилась и возникло желание. Рассудок словно сказал свое,- "я пожалуй пойду прогуляюсь, а то у тебя в голове невозможно находится". Она не понимала что происходит, она не могла понять из-за чего это, Андриэль будто вышла из своего тела и начала смотреть со стороны. Возможно, это произошло из-за алкоголя или подсыпанного в вино трав,- хочу. Нет, я прям желаю тебя!

  Девушка оттолкнулась от кресла и пролетела вперёд, падая в руки хозяина комнаты. Она накинулась на него с поцелуями, страстно, со всей своей похотью, которая хранилась внутри. Мак крепко прижал её к себе. Андриэль стонала от удовольствия поцелуев и прикосновений. Вдруг она поняла, что смотрит на себя со стороны. Ей захотелось ударить себя, ударить как можно сильнее, чтобы мозги встали наместо и она начала понимать, что она идиотка. То что отделилось от ее Тела завопило в крике,- "это ловушка, дура!", но звука не было. Андриэль пыталась подойти к себе, но ноги, будто стали прибиты к доскам. Она упала на четвереньки, ощутив прилив боли, словно ноги и вправду забили гвоздями, и она пыталась с них сорваться. Ей приходилось тянуться к своему Телу, но результатов не было все равно. Андриэль не могла отцепить прикованные ноги, а до Тела было чуть больше метра. Даже если она полностью ляжет, то не сможет дотянуться. Ночь была светлая, хотя тучи закрыли луну. Звёзды освещали улицы Голдстейнна, а на улице также оставалась тишина. Лунный свет заглядывал в окно небольшим квадратом, освещая часть комнаты.

   Мак грубо и жестко поднял её, а потом ласково опустил на ковёр из шкуры вернадского медведя. Они раздевали друг друга не отрывая губ, связанных в поцелуе. Когда они оба были обнажённые, страсть между ними вспыхнула новой волной куда более сильной и жгучей. "Нееееет",- опять закричал дух Андриэль, вцепляясь ногтями в доски, пытаясь подтянуться к своему Телу, но все было тщетно. Теперь у нее появилось ощущение, как будто на спину ей положили гири в несколько десятков килограммов и надёжно привязали, чтобы она не смогла их скинуть. Тело начало гладить спину Мака руками и слегка царапала, в ожидании и страсти.

  При свете камина грудь Андриэль казалась такой красивой и привлекательной, не смотря на клеймо и шрамы, которые покрывали ее тело, а шрамов у нее было много. Чересчур много для юной девушки. Она уже забыла откуда некоторые, большинство стало уже невидимые, но она их запомнила и не забыла что эти шрамы для нее значат. Каждый шрам для нее что-то значил. К примеру, едва видимый шрам на голени давал ей память о том, что не стоит забывать смотреть под ноги. Так эти шрамы становились своеобразным напоминанием или учителем о чём-то важном. Мак покрывал её тело многочисленными поцелуями. Он облизывал её грудь и играл языком с ее сосками, грудью и шеей. Андриэль совершило ещё одну попытку дотянуться до себя. В ярости она ударила рукой о доску пола, а та застряла в ней. Ей показалось, что кто-то схватил ее за руку и яростно сжимает, не давая выбраться. Тело постанывало от удовольствия, как же ему это нравилось. От каждого прикосновения приятная дрожь пробегала до самых кончиков пальцев ног и замерла там приятной дрожью. На местах касания оставались приятные, до мурашек, ощущения.