Мой путь к мечте. Автобиография великого модельера

Энди взял кучу всяческих вещей из демонстрационного зала и отправился в номер Снупа. Чтобы войти, требовался пароль «Джин и сок», — это было похоже на Дикий Запад. Там хозяйничал рэп-дуэт Tha Dogg Pound. Ребята играли в видеоигры; стоял дым коромыслом. Снуп вышел из соседней комнаты и сказал: «Эй, Энди, в чем дело? Где моя экипировка?»

— Вот, Снуп.

— Круто, круто. Хочешь пообщаться?

Энди на некоторое время присоединился к команде, а когда уходил, Снуп сказал на прощание: «Я собираюсь надеть это завтра». В субботу около полуночи позвонил Джоэл и попросил меня включить «Субботнюю ночь в прямом эфире».

Снуп был на сцене в красно-бело-голубой рубашке-регби с огромной взрывной надписью Tommy на груди. Он все время поворачивался и показывал надпись Hilfiger на спине.

Когда мы добрались до офиса в понедельник, раздавались звонки от продавцов по всей стране: «Что-то случилось? Мы получаем повторные заказы повсеместно. Все хотят больше одежды из-за какого-то музыканта, какого-то Снупа». Эта ночь сделала бренд Tommy Hilfiger в высшей степени крутым, по мнению «юных». Мы задавали тренд. Мы были настоящими.

Тогда Расселл Симмонс[125], блестящий предприниматель, сказал мне, что городские дети стремились к высококлассному, опрятному облику Новой Англии, но они не могли себе это позволить. Томми Хилфигер был в пределах досягаемости. В то время они носили спортивную одежду Adidas и Reebok, но у них не было собственного дизайнера, за которым они могли бы следовать. Я стал предпочтительным дизайнером для уличных ребят субкультуры хип-хоп, рэперов, скейтбордистов, всего разнообразия типов. Было очень увлекательно идти по этому пути. Мы поддержали его рекламой: в каждом городе Соединенных Штатов вы могли увидеть наш рекламный щит и отчетливо выделенное название бренда Tommy Hilfiger.

Нас полюбили не только городские ребята. Это мог быть любой подросток. Мы не возражали! Когда разработали нижнее белье Tommy Hilfiger, я разместил ярлык на передней части пояса, сделав кивок классическим боксерским трусам Everlast. Казалось, целое поколение разгуливало в мешковатых, висящих низко штанах, рекламируя наш бренд там, где он шел в зачет.

Прошел слух, что, если вы носите нижнее белье и парфюм Tommy Hilfiger, возможно, вас ожидают победы на любовном фронте.

Через год продажи выросли на сто миллионов долларов!

Затем Рассел Симмонс захотел запустить свою линию. Он сказал мне: «Я не знаю, с чего начать. Не мог бы ты помочь мне?» Я привел его в нашу студию дизайна, показал ему, где можно купить джинсовые ткани и как изготовить одежду. Дал ему учебный курс по модному бизнесу. Мы с ним подружились.

Пафф Дэдди (так тогда называл себя Шон Комбс[126]) пришел и сказал: «Давай делать это вместе». Он хотел, чтобы я стал партнером и поддержал его. Я был бы очень доволен — еще один безумно успешный бизнесмен с чрезвычайно творческим умом. И спросил своих партнеров, могу ли я сделать это самостоятельно или в качестве подразделения Tommy Hilfiger, но они хотели, чтобы я сосредоточился исключительно на брендах Tommy Hilfiger и Tommy Jeans. Это имело смысл, и я должен был уважать их желания. Пришлось отказать Паффи, но поскольку он был очень умным, молодым, агрессивным парнем из мира музыки, обладавший чувством стиля, думал, что он сможет преуспеть в модном бизнесе. Я познакомил его с Бреттом Мейером, другом и адвокатом, связавшим его с индийской семьей, которая могла обеспечить производство и поддержку. Когда они поинтересовались моим мнением, я сказал им, что у Паффи отличное ви́дение и знаю, что дело у него пойдет. Я ничего не просил за услугу. И не думал: «Помогая ему заняться этим бизнесом, я позволяю забрать часть собственного». Искренне считал, что места хватит на всех. Я заблуждался. Два года спустя у Паффи была компания Sean John с оборотом в двести миллионов долларов, которая конкурировала с нами и оттянула на себя большую часть нашего городского бизнеса. Но у нас всегда были хорошие отношения. Я уважаю его за то, что он построил бизнес на пустом месте, имея только мечту.

Глава семнадцатая Слух Восстанавливая истинное положение вещей…

В 1997 году по всему Интернету начал появляться слух. Подобно вирусу распространялось электронное письмо такого содержания: