Мой путь к мечте. Автобиография великого модельера

Мы внесли шесть миллионов долларов и содействовали проекту мемориала Кинга в сборе средств. Провели выездной турнир по гольфу, собрали два миллиона долларов на благотворительном концерте с участием Ареты Франклин[127] и Стиви Уандера[128] и выплачивали зарплату сотруднику корпорации Tommy Hilfiger, который занимался организацией офисов проекта в Вашингтоне. В 2011 году «Фонд Томми Хилфигера» стал сопредседателем церемонии открытия мемориала. Это было правильно.

При сборе средств мы получили список потенциальных участников, которые еще не внесли пожертвования. Опра Уинфри была в этом списке. Меня попросили связаться с ней.

Опра проявила добродушие. Она сказала: «Я строю школу в Африке и уделяю этому много времени и сил, но сделаю все, что смогу, чтобы помочь». Она сыграла важную роль в привлечении значительных средств. В ходе нашего разговора она обмолвилась: «Кстати, вы действительно должны прийти на мое шоу, потому что ходит этот нелепый слух, который нужно задушить». Я ответил: «С удовольствием, но не хочу, чтобы это выглядело как услуга за услугу». Опра возразила: «Слушай, этот слух лет десять плавает, а ты никогда не был на моем шоу. Приходи». Я позвонил Куинси Джонсу, и он сказал: «Томми, Опра развеет эту тупую чушь. Сделай это». Я был в восторге от этой возможности.

Я пришел на шоу. Опра повернулась к зрителям и произнесла: «Я думала, что с этим действительно ужасным слухом было покончено много-много лет назад… Мы восстанавливаем истинное положение вещей раз и навсегда». Она спросила меня: «За двадцать один год, что мы в эфире, вы когда-нибудь были на шоу?»

Я ответил: «К сожалению, нет. Никогда раньше здесь не был». Относительно расистских комментариев добавил: «Я бы никогда этого не сказал».

«Томми никогда не был здесь до сегодняшнего дня, — сказала Опра, обращаясь к аудитории. — Я не могла попросить его покинуть студию. Итак, отношу это к категории „БЖЛ“. Большая жирная ложь! Этого никогда не было!»

Вскоре после этого Антидиффамационная лига (ADL)[129] опубликовала заявление, в котором говорилось: «Основываясь на материалах нашего расследования, мы убедились, что вы никогда не делали заявлений, которые приписывают вам расистские высказывания. В ответ на просьбы своих участников и других членов сообщества ADL изучила этот вопрос. После тщательного расследования мы пришли к выводу, что злонамеренные слухи, циркулирующие о вас и вашей компании, не заслуживают внимания и на самом деле не имеют никакой реальной основы». Хотя в этом заявлении просто констатировалось то, что я все это время считал истиной, этот вердикт принес мне удовлетворение.

И все же слух оказался живучим. Друзья говорят мне, что они все еще слышат в синагоге, что я антисемит, а в церкви — что я расист. Несмотря на то что прошло уже десять лет, обвинения в мой адрес по-прежнему вспыхивают время от времени. У меня есть свои предположения, кто все это запустил и с какой целью, но не могу ничего доказать. Нет никакого эффективного способа опровергнуть слух — даже цитирование Опры и Лиги антидиффамации может показаться слишком сильным протестом, — разве что сказать, что это сущая клевета, вся моя жизнь противоречит этим обвинениям и мне больно, когда меня считают фанатиком.

Глава восемнадцатая «Брендинг звезд» Когда хобби становится жизнью

С 1995 по 2000 год бренд Tommy Hilfiger был вездесущим. На каждом углу вы могли увидеть молодежь, пожилых граждан, полных и худощавых людей; азиатов, латиноамериканцев, чернокожих (несмотря на слухи), белых людей из всех слоев общества; геев, натуралов; юристов, спортсменов, музыкантов, актеров, моделей, скейтбордистов и сборщиков мусора, которые носили вещи с логотипом Tommy Hilfiger, поддельные или оригинальные. В середине 1990-х годов увлечение логотипом возросло, как и размер самих фирменных знаков. Парни из хип-хопа демонстрировали Tommy Hilfiger как знак своего влияния на общество, и мы были счастливы стать брендом, к которому все стремились.

Том Куртин[130] всегда спрашивал: «Чем могу помочь? Что тебе нужно?» Мне требовался кто-то, кто мог бы управлять моей жизнью, поэтому он познакомил меня с Шейлой Кокс, которая стала моей правой и левой рукой, правым и левым полушарием мозга. Она — мой личный помощник, руководит моими деловыми встречами и управляет моими поездками, бронированием, письмами и телефонными звонками. Жонглирование моим рабочим графиком — это работа Гудини[131], и нет ничего такого, с чем бы она не справилась. Но самое главное — это бесконечное доверие, которое моя семья и я сам испытываем к Шейле. От нее исходит положительная энергия; вокруг нее вообще нет ничего негативного. И она каким-то образом научилась читать мои мысли. Не знаю, хорошо это или плохо, но это наверняка работает на всех нас и помогает извлекать пользу из ее понимания. Шейла стала восемнадцатым членом семейства Хилфигеров, при этом она знает обо всех и обо всем в нашей семье больше, чем фактические члены семьи.