Мой путь к мечте. Автобиография великого модельера

Мы отправились на пляж и поздоровались с двумя привлекательными женщинами. В тот вечер я с нетерпением ждал разговора с Джерри, но, когда мы вернулись на яхту, меня беспокоил состав компании за ужином. Я спросил:

— Придут ли девушки сегодня вечером?

— Ну да, видишь ли, не думаю, — сказал Йога Джо. — У одной есть дети, и она не знает, сможет ли она…

— Пусть возьмет детей с собой, — ответил я.

— Ну не знаю. Ты хочешь…

— Дай мне ее телефон. Как ее зовут?

— Ди Оклеппо.

Я дозвонился.

— Ди, это Томми Хилфигер. Мы познакомились на пляже, и мой приятель Джо сказал мне, что вы не можете прийти сегодня вечером, потому что с вами дети.

Она сожалеет, что не может быть на ужине.

— Знаете, у нас на борту есть повар, он приготовит наггетсы для ваших детей, и они смогут посмотреть кино. Приходите к нам!

Думаю, она оценила этот жест; непросто было одинокой женщине отправиться на вечер в Сен-Тропе вместе с детьми.

Позже вечером на борт поднялись Джерри Холл, Ди и ее подруга Мелисса Роен. Я был счастлив провести время с Джерри, но когда увидел Ди, подумал: «Ух ты, да она хорошенькая!» Кроме того, она казалась очень славной женщиной. Мы выпили на яхте, потом оставили детей с поваром и няней и отправились в ресторан. Изрядно пили, хорошо погуляли, вернулись на яхту тем же вечером и еще немного повеселились. Это был чудесный вечер, но веселье закончилось рано, потому что Ди пришлось вернуться домой, чтобы уложить детей спать.

Я подумал, может быть, Алекс или Генри тоже положили глаз на Ди. На следующее утро я спросил каждого из них, не возражают ли они, если я приглашу ее снова. Алекс только посмеялся надо мной, что я, мол, осторожничаю, желая избежать конфликта. Он сказал: «Томми, мы здесь ради тебя. Думаю, ты ей понравился — весь вечер она пыталась поговорить с тобой, но ты был чертовски застенчив и сидел безучастно. Удачи тебе!»

Я позвонил ей: «Где вы сейчас?» Она с подругой и детьми была на пляже. Ди ничего не знала обо мне, кроме того что я дизайнер, поэтому автоматически предположила, что я гей. Позже она призналась, что, когда увидела меня с Джерри Холл накануне, подумала: «О, возможно, он бисексуал». Тем не менее на этих яхтах так классно, поэтому она приняла мое приглашение. Она считала, что вечер получился фантастическим.

За обедом в Club 55 у нас завязался разговор. Ди понятия не имела о том, что я был женат и расстался с женой, и не знала, что у меня есть дети. Она ничего обо мне не знала — это был обед неожиданных открытий. Мы заговорили о наших детях, деликатно избегая откровений. Но когда мальчишки Ди поднялись на борт прошлой ночью, заметил, что один из них очень похож на Кэтлин. И потом понял: мы оба столкнулись с одними и теми же проблемами. Едва ли существует более глубокое и одухотворенное единение, чем честное обсуждение трудности своих детей с кем-то, кто понимает. Весь день мы провели вместе, и, когда мы делились историями и огромной любовью, которую испытывали к нашим детям, между нами возникла ощутимая связь.

Она сказала мне, что родом из Род-Айленда; работала моделью. Переехала в Париж и вышла замуж за итальянского профессионального теннисиста, но теперь развелась с ним и живет в Монако. Я подумал: «Это замечательная женщина; мне было приятно находиться рядом с ней, но у нас не может быть длительных отношений». Тем не менее стоило попробовать.

В тот вечер Ди надо было возвращаться в Монако, но я договорился, чтобы ее машину перегнали, и она смогла задержаться на несколько часов, а в сумерках я зафрахтовал вертолет, чтобы отвезти ее и детей домой. Ближе к вечеру я посмотрел на нее и сказал: «Знаешь, мне нужно быть с кем-то таким, как ты. Нам было бы хорошо вместе. Будем на связи. Ты должна приехать на Мюстик!» После трехлетнего одиночества она устала от мужчин и отношений, поэтому восприняла все сказанное мной с недоверием. Мы договорились встретиться в августе, но, как оказалось, она была права, проявляя осторожность.

Когда вернулся в Штаты, меня снова потянуло к Лиззи, и мы договорились попытаться еще раз. Я продал дом через улицу от Сюзи и купил другой дом, в Гринвиче, который был не так близко. Если предполагалось, что ко мне будет регулярно приходить подруга, я не хотел жить в такой близости от моей «почти бывшей». Через несколько месяцев Лиззи переехала ко мне.

У нас с Ди не было никакой договоренности; мы едва знали друг друга. Но то, как мы отреагировали друг на друга, заставило меня позвонить и рассказать, что со мной происходит. Я сказал, что вернулся к своей подруге, но было замечательно познакомиться с ней и хотел бы сохранить дружеские отношения. Она преодолела желание назвать меня сукиным сыном и заявила, что Лиззи — счастливая женщина, — и хватит об этом. Оказалось, вскоре она приедет в Нью-Йорк. Я сказал: «Хорошо, по крайней мере, позволь мне пригласить тебя на обед».

В день нашего свидания она позвонила:

— Мне очень жаль. Я должна отменить встречу.

— Ах! — Я был очень разочарован. Я с нетерпением ждал, когда увижу ее снова.

— Я еду на острова Теркс и Кайкос.

— С кем ты едешь? — спросил я.

Она колебалась.