Мой путь к мечте. Автобиография великого модельера

Скавулло ответил: «Это я научил Энди приемам шелкографии». Он рассказал, что возил Уорхола в студию в Пенсильвании, чтобы обучить его этой технике. Я не стал расспрашивать его. Я знал Энди и, разумеется, не хотел вступать в споры о том, кто и что сделал и когда это было. Подготовка этой кампании стала удовольствием, но с точки зрения продвижения бизнеса она не дала эффекта.

Я понимал, что должен представлять собой личность, олицетворяющую компанию. Для меня Ральф Лорен был, с одной стороны, западным человеком, а с другой — британцем. Кельвин Кляйн из числа минималистов. Донна Каран — дизайнер женской одежды со своим кредо — «семь простых вещей». Оскар де ла Рента был шикарным и романским. Каролина Эррера такая же. Билл Бласс воплощал американский хороший вкус, а Хальстон был минималистом. Я стал задумываться: «Кем хочу быть я?»

Мне хотелось быть американским классическим «преппи с подкруткой» — это всегда оставалось неизменным для меня, но также стремился выглядеть крутым. Чтобы задать нужное направление, я составил аббревиатуру F.A.M.E. — Fashion, Art, Music, Entertainment (мода, искусство, музыка, развлечение), что и составляет сущность поп-культуры. Хотел «выпекать» с начинкой из поп-культуры все, что мы делали.

Рекламный щит Джорджа Луиса сделал меня известным в 1985 году, а через три года он предложил новую идею: сфотографировать меня рядом с двумя предметами американской классики: винтажным мотоциклом «Харли-Дэвидсон» и «фордом» T-Bird (Thunderbird) 1957 года выпуска. На съемках Джордж сказал: «Ладно, малыш, встань перед T-Bird, прислонись к нему и изобрази легкую небрежность». Я сам задал стиль съемки, опираясь на T-Bird. Для фото выбрал «публичные брюки», водолазку с засученными рукавами, часы Hermès и лоферы Alden. Для съемки с «Харлеем» я надел рубашку, нашу джинсовую куртку Springsteen, джинсы «каньон» и туфли Alden на босу ногу. Чтобы повысить градус крутости, я подвесил вещевой мешок Tommy Hilfiger там, где обычно висят седельные сумки «Харлея». Мы назвали эту кампанию «Томми Хилфигер: американская классика».

Последовавшая реакция очень напоминала нашу предыдущую рекламную акцию. «Да кто он такой?» — но на этот раз добавляли: «Вот он опять красуется». Люди считали меня эгоистом, но теперь я научился справляться с критикой. У каждого известного человека есть эго, без которого невозможно существовать в этом бизнесе. Никогда не хотел, чтобы мое эго одержало верх, но подумал: «Ладно, ставлю все на кон, чтобы я и мой бренд тоже считались американской классикой». Эта кампания помогла заложить строительные блоки для дальнейшего успеха.

В 1992 году мы начали подготовку к акционированию компании. Мы расширялись, и для того, чтобы состязаться в высшей лиге, нам требовался капитал.

Ни один дизайнерский бренд моего времени, кроме Лиз Клейборн, не был представлен на фондовой бирже, поэтому мы открывали новые горизонты. Джоэл, Сайлас и все остальные лихорадочно работали с банкирами, чтобы основательно подготовиться. Когда пришло время, мы отправились на презентацию.

Мы продавали такую историю роста, какой не было у других компаний. У нас имелся основной бизнес под маркой Tommy Hilfiger, который приносил около ста миллионов долларов в год. Была своя команда экспертов, а также мы получили лицензии на выпуск духов и нижнего белья. У нас было отличное позиционирование во всех значимых магазинах. Мы начинали заниматься индивидуальным пошивом мужской одежды, изготовлением ремней и кожаных аксессуаров. Сайлас, Джоэл и Лоуренс каждый день работали над показателями, и мы продемонстрировали целую пирамиду возможностей роста.

Этот процесс занял более полутора лет, и в итоге мы раскачали рынок. В сентябре 1992 года стоимость акции корпорации Tommy Hilfiger (TOM) взлетела с четырнадцати долларов до сорока долларов.

Мы реинвестировали значительные средства в бизнес, открытие магазинов и универмагов и в рекламу. Неожиданно у меня появились большие деньги.

Это было моей целью, насколько помню, даже до того дня, когда моя сестра Кэти сказала: «Это то место, где живут богатые люди!», когда мы проезжали мимо самых больших домов в районе Стратмонт в Элмайре. От доставки газет до People’s Place и вклада в каждую компанию, на которую работал, моей целью было заработать достаточно денег, чтобы жить в одном из домов в Стратмонте. Теперь я мог себе это позволить.