Мой путь озарён рассветом (СИ)

Выглядела я действительно не очень: бледная, как труп, длинные тёмные волосы затеняют лицо, тёмные глаза на этом фоне смотрятся так и вовсе пугающе. Да ещё и высокий рост, чуть сгорбленная спина и подкашивающиеся ноги. Вспомнив Криса, я поспешила выпрямить спину. Спина согласилась, но с явной неохотой, отчаянно намекая на то, что ей это быстро надоест. Я грустно вздохнула. Как раски от такой не отшатывались?

Собственные уши неожиданно показались мне странными. Видимо, за прошедшее время я привыкла к звероухим куда больше, чем мне казалось. Неужели однажды и у меня будут такие? И хвост? Задумавшись об этом, я вдруг поняла, что примеряю на себя уши и хвост Криса. Я так и не смогла понять, что за животное он. Уши смахивали на рысьи, хвост напоминал о снежных барсах, но всё-таки это было не то.

Долго я вертелась у зеркала, вглядываясь в собственное лицо, кажущееся мне чужим. В конце концов зеркало я закрыла тряпкой, чтобы не просыпаться по ночам и не пугаться своего же вида, и вышла во двор, сев на вчерашнюю лавку. Ко мне сразу же начали подходить любопытные.

К обеду я осмелела настолько, что сама начала задавать вопросы. Я узнала много нового, в том числе пополнила копилку имён. Называться Сееной мне не нравилось, но и другие услышанные имена воодушевления не вызывали. Были красивые. Были яркие. Но раз уж выбирать себе имя, то такое, чтобы совсем своё.

После обеда зашёл Крис. Он был так же сгорблен, лохмат и мрачен, как и вчера, но теперь, полюбовавшись на себя в зеркало, я не чувствовала к нему неприязни. Пожалуй, в чём-то мы были похожи.

— Пошли.

Идти с ним куда-либо всё равно не хотелось, но пришлось. Я ждала чего-то вроде экскурсии по городу, рассказа о клане, но Крис вывел меня за пределы деревни и отвёл к какому-то ручью. Частокол деревни скрылся за холмом, были видны только заросшие высокой травой степи, разрезающий их ручей да темнеющий вдалеке лес.

— Пока тепло, буду тебя мучить здесь, — пугающе добродушным тоном сообщил мне Крис.

— Не надо меня мучить.

— Я сказал «мучить»? Я имел в виду «учить».

Я бы порадовалась наличию у него чувства юмора, но больно безрадостным был повод для шутки. Кроме того, для шутника у Криса был слишком уж пустой взгляд. Словно он смотрел на меня, а видел что-то другое, далёкое.

— Почему тут?

— Потому что они не услышат твоих криков, не увидят твоего позора.

А вот это было уже плохо. Боль в ногах не мешала мне ходить, но я не была уверена, что смогу убежать. Тем более от него. Несмотря на общую скрюченность, Крис выглядел довольно-таки сильным.

— А может, не надо? — я попятилась.

Крис мрачно усмехнулся. Мне стало совсем уж жутко.

— С таким телом ты долго не протянешь. Вот уж не знаю, кем ты была раньше, но ты слабая. Ты слабая и ничего не умеешь, а значит — ты обуза. Моя задача — это исправить.

«Убьёт меня, что ли…»

— Жалеть не буду. Обо мне не думай, не нужно вообще считать меня человеком. Захочешь плакать — плачь. Захочешь ныть — ной. Захочешь упасть — падай, но учти, лежать и прохлаждаться не дам. Выкладывайся по полной, быстрее отстану. Будет всё болеть — сходи к лекарю, я о тебе предупрежу.

Похоже, меня ждали суровые тренировки. В голове робко вспыхнула мысль о том, что лучше бы меня убили, но я погасила её. Я в самом деле была слабой и ничего не умела, и это в самом деле нужно было исправить.

— Плавать умеешь? — поинтересовался Крис.

— Не помню.

— Сейчас выясним.

И он столкнул меня в ручей. Просто легко толкнул в плечо, и я, коротко взвизгнув, рухнула в воду.

Ручей был не слишком широким, но достаточно глубоким и безумно холодным. Выскочив на берег, я, не пытаясь встать, скрутилась в комочек, пытаясь унять дрожь и радуясь, что меня не видит никто, кроме учителя-мучителя. Одно мы выяснили: плавать я умела.

— Чего лежишь? — Крис навис надо мною, и я невольно зажмурилась, ожидая пинка или чего-нибудь в этом роде, но мучитель лишь протянул мне руку. — Тебе надо согреться. Беги.

— Куда? — я с трудом встала, ноги предательски дрожали.

— Вон туда, вдоль ручья. Постарайся побыстрее, но не загоняй себя. Беги так долго, пока не упадёшь. И не вздумай упасть намеренно. Я прослежу.

— Но ты сам сказал, что можно падать…

— Это не тот случай.

Пришлось повиноваться. Ноги отозвались болью. Похоже, в прошлой жизни я не особо жаловала бег. Я бежала, бежала, бежала, спотыкалась о камни, ноги путались в высокой траве, в ботинках дочери Коры, которые оказались мне великоваты, хлюпала вода из ручья. «Надо спросить, как звали эту чудо-девушку, которая, похоже, была ещё выше меня, — мелькнула мысль. — И найти для этих занятий одежду попроще».