Мой путь озарён рассветом (СИ)

Меня отпустили к обеду. Болело всё, даже челюсти досталось. Я не сомневалась, что на следующий день я не встану, даже если мне внезапно этого захочется. Кора, увидев меня, разразилась горестными вздохами и причитаниями, после чего вручила мне резко пахнущую травами мазь для синяков и порезов. Запах мне не понравился, но я на всякий случай обмазалась ею полностью и рухнула на кровать, надеясь провести остатки дня в блаженном бездействии. Не дали. Не успела я расслабиться, как в дверь постучалась Кора.

— Сеена, к тебе пришли. Крис.

«У него что, дел других нет, кроме как со мной возиться?» — с ужасом подумала я, поднимаясь.

После нашей первой встречи я ждала, что этот человек окажется ужасным учителем. Мне казалось, что он, испытывая ко мне неприязнь, будет избегать меня и так ничему и не научит. Сейчас те мысли вызывали истерическую усмешку.

К счастью, мучитель пришёл именно ко мне, а не за мной.

— Держи, — мне в руки упала книга.

Усталые руки упорно уверяли меня, что я держу что-то сравнимое по весу с самим Крисом.

— Читать умеешь?

Я посмотрела на книгу. На потрёпанной тёмно-зелёной обложке не было никаких надписей, открыв же её, я обнаружила многообещающую надпись: «Сказки».

— Умею.

— Этот сборник сказок хорош тем, что в этих историях не так много вымышленного. Никаких фей, джиннов и проклятых оборотней, зато всё со смыслом и глубокой моралью. Надеюсь, она поможет тебе оправиться после прошедших тренировок и свыкнуться с тем, что завтра будет хуже.

— Спасибо, — похоронным тоном проговорила я, — за добрые слова.

— Всегда пожалуйста.

И он ушёл, а я осталась, и книга осталась, и боль во всём теле тоже.

Зато к концу дня я убедилась, что люблю читать. Сказки были написаны простым скучным языком и заканчивались весьма предсказуемо, но из них я узнала на удивление много. Например, о том, что звери, с которыми связаны раски, всегда хищники, а ещё о том, что раск и его зверь обязательно близки друг к другу по своей сущности, и лисий хвост может получить человек, которому близки некоторые лисьи повадки, а не тот, чьи родители имели лисьи хвосты. Получалось, что все раски — хищники по своей натуре. Это было довольно-таки забавно.

Узнала я и о богине Киире с её тремя законами. В книге говорилось, что Киира была последней богиней Великого Трио, создавшей свой народ. Она видела водного бога Иирона и его оадоинов, которым он оставил большой свод строгих правил, строго наказывая нарушителей. Она видела воздушную богиню Каранаю, которая просила своих шиикаров жить в мире и радоваться жизни, обещая тем, кто сможет прожить достойную жизнь, дар вечного полёта после смерти. Она видела ниоров, ходящих злыми и неприкаянными без поддержки своего бога. И решила Киира так: она создаст свой народ, где каждый будет хищником, но, благодаря тесной связи с живым миром, не станет излишне жестоким и будет ценить жизнь, не боясь смерти. И создала.

Киира не стала диктовать раскам, как им жить: такая жизнь, которую желала для них богиня, и так была заложена в их природе. Потому Киира оставила раскам лишь три закона: «Не избегай своей животной сущности, познавай её и совершенствуйся»; «Не ставь свой народ выше других, а другие народы — выше своего»; «Если человек не знает, куда идти, отведи его к Слышащему». И сама богиня осталась со своим народом, в случае нужды направляя его и помогая ему.

Из этой сказки я вынесла для себя следующее: во-первых, я определённо не окажусь мышью или зайцем, во-вторых, ради того, чтобы стать достойным хищником, я готова терпеть даже безжалостного Криса, а в-третьих, Киира — прекрасная богиня, мне нравятся её законы.

Следующие недели промчались незаметно, забрав с собою догорающее лето. Я осознала это, лишь в очередной раз свалившись в пресловутый ручей и поняв, что вода стала слишком уж холодной. Настолько холодной, что даже Крис, удосужившись опустить в неё руку, признал: туда лучше больше не падать. Часто шли дожди, лес, видимый мною лишь издалека, стремительно окрашивался в золотые и красные цвета, и мне очень хотелось взглянуть на него вблизи, но возможности всё не было. Одной идти было страшно, а подружками я так и не обзавелась.

Память возвращаться всё-таки отказалась. После того странного сна я больше ничего и никого не вспомнила, и приснившийся мне человек тоже начал забываться. Единственным, кто теперь занимал мои мысли, стал Крис. Он снился мне в ночных кошмарах, полных боли и отчаяния. Проходя через деревню в свободное время и замечая краем взгляда его сгорбленную фигуру, я обычно стремилась спрятаться, но я знала: он видит. Он всегда всё видит. От него не скрыться и не сбежать, его не обмануть. Он проклятое чудовище.