Мой путь в рай

Полетели осколки брони, как береговая галька в бурю; я увидел, как отлетела левая рука одного из артиллеристов ябадзинов, словно сделанная из папье-маше. Машина непосредственно перед нами превратилась в огненный шар, огонь охватил и две соседние машины, водители бросали суда в разные стороны, пытаясь уйти от нашего огня. Я услышал крик, но он доносился не в шлемный микрофон, и понял, что это от удивления и боли кричат ябадзины. Мы были среди них, справа совсем близко машина, полная ошеломленными людьми, передний артиллерист исчез, в воздухе обрывки красной брони, словно он только что взорвался; водитель пригнулся к сгоревшей контрольной панели; стрелок с лазерным ружьем навалился вперед, в плече у него кровавая рана; стрелок из плазменной пушки посылает в воздух над нашими головами залпы плазмы - я выстрелил в стрелка с ружьем, и шлем его раскололся и взорвался; потом взял самострел, и артиллерист раскололся надвое у пояса. Перед глазами у меня вспыхнуло белое пламя, правый глаз закрылся. Такая вспышка мгновенно сожгла бы радужную оболочку обычного глаза. Я потер глаз рукой, смахнул лазерный залп какого-то ябадзина, словно муху.

Машина наших компадрес перед нами приняла на себя сильный огонь. Задний пулеметчик поворачивался, передний упал. Перфекто упал на колени, плазма капала с его грудной пластины, до конца схватки он прикован к полу. Мы сближались со второй линией, и у меня не было времени думать; машина ябадзинов нацелилась ударить по нашей тараном, и я выстрелил дважды, прежде чем снял водителя. Он резко свернул налево и нажал на тормоза, умирая; его товарищи не успели среагировать на этот маневр; одна из соседних машин столкнулась с поврежденной, взлетела в воздух, повисла, как неудачно брошенный диск, и ударилась о землю прямо перед нами. Она взорвалась, и мы оказались перед последней линией ябадзинов.

Машины этой линии уменьшили скорость и находились в четырехстах ярдах. Мы открыли огонь с дальнего расстояния и продолжали стрелять, но они как будто расходились перед нами, как пушинки одуванчика на ветру, мы еще раз выстрелили, оказавшись совсем рядом, и у меня уже не было целей. Ябадзины разошлись в стороны, и мы проскочили через их линию. Мавро бросил пакет с мексиканским волосом, и тот взорвался за нами; ветер подхватил тонкие голубые хлопья стали. Я тоже отцепил свою бомбу и поторопился бросить ее, и все наши люди стали бросать бомбы. За нами поднялась черная стена.

Слева от нас наемник бросил бомбу, но он был слишком близко к нам, и я понял, что мы глотнем мексиканского волоса раньше ябадзинов.

Абрайра свернула направо и выключила двигатель, чтобы волос не попал в наши заборные отверстия; мы повисли в воздухе и опустились. Бомба взорвалась чуть ли не под нами, воздух трещал от разрядов статического электричества, стальные хлопья посыпались на нашу машину.

Абрайра снова включила двигатель, мы поднялись. За нами машины ябадзинов проходили сквозь мексиканские волосы, и у многих двигатели сразу вспыхивали. Но некоторые сумели преодолеть барьер и теперь преследовали нас.

Я быстро осмотрелся. За нами несколько машин потеряли своих водителей, и их окружало множество ябадзинов. Четырнадцать боевых групп гибло таким образом. Многие другие машины тоже пострадали, плазма проела тефлекс защиты, как огненные змеи. Повсюду люди на своих сидениях лежали, словно мертвые. Но у меня на глазах они начали подниматься, оживая. Они только позволяли плазме остыть. В целом у нас оказалось удивительно мало пострадавших.

Я достал полупустую обойму из своего ружья и вставил свежую. Пустыня тянулась перед нами как скоростное шоссе. Мы можем повернуть и уничтожить немногих преследующих нас ябадзинов. У нас пулеметы. Но они только первое препятствие на нашем пути к Хотоке но За, и Гарсон не приказывал нападать на них.

Несколько десятков машин ябадзинов могут следовать за нами. Это не имеет значения. На полпути к своей столице они просто остановятся в пустыне из-за отсутствия горючего.

Я затаил дыхание. В груди заныло, и я заметил, что что-то не так: наши компадрес уходят от нас, а ябадзины сзади догоняют.

От нашего двигателя поднимался маслянистый дым, болезненно выли турбины двух заборных отверстий. Машина начала медленно сворачивать влево, и мы постепенно отходили от строя.

- Не могу держать скорость! - крикнула Абрайра в микрофон.

Завала качнул шлемом в сторону преследующих ябадзинов.

- Не останавливайся! - сказал он.

Крайние машины остались слева, они уходили от нас. Вой поврежденных турбин перешел в свист. "Это не должно случиться, подумал я. На тренировках такого никогда не происходило. Наши машины неуязвимы в бою. Они нас никогда не подводили".

Перфекто крикнул в микрофон: