Мои путешествия по Сибири

После вставки патрона с пистоном и концом шнура в шпур, последний заполняется до устья глиной, из которой выдается другой конец шнура определенной длины. В забое пробивается несколько шпуров известной глубины на определенном расстоянии один от другого. Когда все шпуры заряжены, рабочий быстро зажигает шнуры один за другим и убегает по штольне, штреку или другой выработке, которую работают, в безопасное место. Через несколько минут раздаются взрывы — но не сразу, а один за другим, так как поджигали их также не сразу. Это необходимо, чтобы рабочий мог считать взрывы и знать, все ли приготовленные им шпуры взорвались, так как бывает, что взрыв одного шпура почему-либо задержится и может случиться позже, когда рабочий подошел к забою; или же он совсем не взорвался — пистон или кусок шнура в нем был дефектный. Тогда нужно прежде всего внимательно осмотреть забои и найти место невзорванного шпура, чтобы при очистке забоя не вызвать случайно взрыв ударами кайлы или лома.

Заряжение и взрывание шпуров во всех действующих забоях выполняет особый опытный рабочий, тогда как горнорабочий, продвигающий выработку вперед, углубляет только шпуры, а после взрыва убирает оторванную породу, очищает забой и углубляет новые шпуры. Взрывание, называемое отладкой, производится обычно вечером по окончании работ в руднике, когда забойщики, откатчики и крепильщики уходят. Взрыв сопровождается большим выделением пыли и дыма; нужно время, чтобы пыль осела, а дым был удален вентиляцией.

Трудная и медленная работа ручного бурения шпуров, которую издавна выполняли горнорабочие, в начале XX века была облегчена и ускорена механизацией, которую мы увидели и в Богомдарованном руднике. Бур углубляется в породу забоя ударами пневматического молотка, вызываемыми давлением сжатого воздуха, нагнетаемого машиной — компрессором, находящейся на поверхности земли, и проведенного к забоям по трубам. Под давлением воздуха бур бьет в шпуре гораздо чаще и сильнее; рабочему приходится только держать в нужном положении (горизонтально или наклонно, в зависимости от направления углубляемого шпура) молоток с прикрепленной к нему резиновой кишкой, идущей от воздухопроводной трубы, регулировать его работу, время от времени заменять притупившийся бур новым и по окончании одного шпура переставлять стойку, поддерживающую инструмент у забоя, на другое место. Буровая мука, т. е. мелко раздробленная порода, выносимая воздухом из глубины шпура, вредна для дыхания и для уменьшения ее количества нужно время от времени впрыскивать воду в шпур, если порода сухая.

У некоторых забоев мы видели это механическое бурение. Оно производило такую оглушительную стукотню, что приходилось громко кричать, чтобы быть услышанным; воздух был заметно пыльный. В других забоях, куда воздухопроводная труба не была еще проложена и где работали еще по-старому, было гораздо тише и воздух был чище. Два забойщика при свете свечи били молотками каждый по своему буру в разных частях забоя, поворачивая бур после каждого удара на небольшой угол. Механизация, с одной стороны, облегчала и ускоряла бурение, но, с другой стороны, ухудшала воздух обилием пыли и создавала такую стукотню, которая не могла не притуплять со временем слух рабочего.

При посещении выработанной части рудника над Масловской штольной мы попали в царство полного мрака и могильной тишины. Закрепленные штреки сохранились в разной степени: местами, где давление вышележащих толщ было сильнее, боковые стойки крепи были надломлены и выдвигались коленом в штрек или расщепились и торчали дугами на некотором протяжении. Огнива, т. е. перекладины потолка, лежащие концами на стойках, местами были расплющены над стойками, расщеплены и выгнуты дугой над штреком. В тех местах, где сверху проникала и капала грунтовая вода, крепь была мокрая, на ней полосками и целыми гроздьями скопилась белая плесень, с огнив кое-где висели тонкие нити, похожие на паутину, и на них под светом свечи сверкали капли воды. Кое-где вода лилась сверху целыми струйками; приходилось пробегать это место, защищая рукой пламя свечи.

Мы видели одно место, где жила внезапно образовала огромный раздув около 15 м в поперечнике. Кварц жилы был конечно весь удален, и в раздуве вместо жилы осталась широкая и довольно длинная камера, разгороженная стойками на несколько проходов. Здесь было совершенно сухо и на крепи даже мало плесени. Крепь из выработанной части рудника не вынимали потому, что часть ее уже погнила или была поломана, т. е. уже не годилась для крепления, а только на дрова, и то еще не вся, частью же потому, что она все-таки удерживала боковые породы, не допуская сразу обрушения больших масс, а позволяя только медленное оседание их. Выборочная выемка уцелевшей крепи обошлась бы дороже, чем покупка свежей.