Мои путешествия по Сибири

В геологическом отношении Калбинский хребет был известен очень мало по описанию горного инженера Влангали, сделанному еще в середине XIX века, и к 1911 г., конечно, очень устаревшему. Кое-что к нему прибавили позднейшие данные Коцовского, не геолога, и небольшие заметки о золотых рудниках, напечатанные в журналах. Можно было сказать, что месторождения золота приурочены здесь к породам гораздо более молодым, чем в Ленском районе, и более молодым, чем: в Кузнецком Алатау, и это увеличивало внушаемый ими интерес. Поэтому экспертизу золотых рудников я хотел соединить хотя бы с беглым обследованием геологического строения возможно большей части хребта и пригласил себе в помощники горного инженера Н. Н. Павлова, окончившего Томский институт, а для выполнения топографической съемки вокруг каждого из рудников, ввиду отсутствия подробных карт, я взял с собой своего сына Сергея, окончившего реальное училище, и его товарища Орлова.

В начале июня мы проехали из Омска на пароходе в г. Усть-Каменогорск, где можно было нанять лошадей для проезда на первую группу рудников, подлежавшую экспертизе, а попутно сделать наблюдения относительно состава и строения хребта, чтобы ознакомиться с ними до начала первой экспертизы. Поэтому нами было взято также снаряжение для полевой работы, включая палатки.

Усть-Каменогорск, с которым я уже немного ознакомился в 1905 г., возвращаясь из Чугучака через Зайсанск и Кокпекты, представлял собою большое село, только с несколькими двухэтажными каменными домами у центральной площади. Гостиницы в городе не было, и мы остановились в какой-то пустовавшей квартире из нескольких комнат, но без всякой мебели, в которой провели два дня в поисках ямщика и в ожидании подготовки его к выезду. Разыскали уполномоченного Российского золотопромышленного общества, у которого получили сведения, что другие эксперты уже приехали и находятся на руднике Ак-джал, с которого намечено начать осмотр. От него же я узнал, что в городе издавна проживает старый политический ссыльный из народовольцев Е. П. Михаэлис, небольшие труды которого по древнему оледенению хребтов Тарбагатая и Алтая были мне известны. По окончании срока ссылки он не уехал за Урал, где у него никого уже не было, а остался в городе и принимал участие в городском самоуправлении и сибирской периодической печати. Я посетил старика, еще очень бодрого и жизнерадостного, жившего в небольшом домике, и провел у него часа два.

На двух телегах мы переправились через р. Иртыш и поехали по степи на юго-запад, вверх по широкой долине р. Уланки. Справа и слева уже поднимались плоские холмы Калбинского хребта. После ознакомления с ним при проезде в разных направлениях с рудника на рудник и пришел к выводу, что это не хребет в собственном смысле слова, а комплекс плато, кряжей и горных групп, то тесно связанных друг с другом, то разделенных более или менее широкими и глубокими долинами. Возвышенности имеют различную абсолютную и относительную высоту. На востоке, ближе к р. Иртышу, представляющему базис эрозии, высоты меньше, увеличиваются к западу, к тракту из Кокпекты, до максимума, а затем уменьшаются, и к тракту в Сергиополь вся местность получает сильно сглаженный характер, как мы видели на пути из Семипалатинска в Джунгарию. На востоке формы гор более резки, долины глубже, склоны круче, скалы, обрывы чаще; встречаются ущелья; речки текут быстро. Мягкость, старость форм рельефа на западе уже отмечены выше в описании поездки по Киргизской степи.

Наблюдения в Калбинском хребте и, позже, в самом Алтае позволили мне придти к убеждению, что высокие горы, возникшие в конце палеозоя при сильных складкообразовательных движениях земной коры, были уничтожены, сглажены, превращены в так называемую почти равнину в течение мезозойской эры, а затем возрождены в третичный период движениям другого типа, так называемыми дизъюнктивными, т. е. перемещениями длинных глыб по трещинам разломов относительно друг друга. Эти возрожденные горы являлись уже не складчатыми, как те, которые существовали здесь ранее, а складчато-глыбовыми. Старая складчатость, оставшаяся в глубине почти-равнины, сочеталась теперь с разломами, разбившими эту почти-равнину на глыбы. Разломы и перемещения глыб были особенно сильны на Алтае, на правом берегу р. Иртыша, а на левом постепенно слабели и к меридиану почтового тракта Семипалатинск — Сергиополь сошли почти на нет. Этим объясняется то, что не только Калбинский хребет, но и сам Алтай не имеют характерного рельефа молодых складчатых гор в виде нескольких параллельных горных цепей, отделенных друг от друга продольными долинами, а представляют сложный комплекс плато, коротких кряжей и горных групп, возникших при расчленении почти-равнины разломами и при перемещениях отдельных участков ее, в виде глыб земной коры разной величины и формы, относительно друг друга.