Мои путешествия

09:00. Ветер не стихает — большую волну поднял. Включил радиостанцию. Давно она у меня не работала. Сидел и как попугай гундел в микрофон: «Олтейшин, олтейшин, олтейшин! Зис ис селин ет “Караана”». Что означает: «Всем, всем, всем! Внимание, внимание, внимание! Здесь парусный бот “Караана”». Но мои слова на неграмотном английском никто не слышит, и никому я не нужен. До берегов Австралии 350 миль, а то и больше. Не видать никаких судов, рыбаков здесь нет. Австралийцы словно рыбу не ловят. Да и вообще, посмотрел я на них: праздно живут. Никаких планов, никакой пятилетки за три года. Ничего не строят, я имею в виду строительство коммунизма, и перестраивать ничего не хотят. У нас же, в России, все, что строим, затем перестраиваем. А чаще свергаем власть и ставим новую. Вот это жизнь!

У них, у австралийцев, нет плавбаз, плавзаводов, как у нас. Мы ловим рыбу миллионами тонн, у нас множество рыбацких колхозов, совхозов, организаций и министерств. А рыбы нет. Где рыба? Большая загадка. Ну, допустим, хорошая рыба идет в Москву, в министерство. А где же плохая? Ее тоже нет. Да я и не поверю, что министры так много едят. Кто разгадает эту загадку?

А в Австралии рыбы везде навалом. Можно купить по низкой цене, и какую хочешь: и свежую, и мороженую, и вяленую. Очень у них интересно бывает на базаре, особенно утром. Много народа, а рыбы еще больше.

Волны-убийцы

7 мая 1991 года

22:00. «Вязать мои веники!» — вот и все, что я успел сказать, когда на яхту неожиданно обрушилась волна. Я убирал стаксель на носовом штаге и только привязал и уложил его на палубу, как эта высоченная волна нависла над яхтой. Мне только и оставалось, что схватиться за штаг, чтобы не смыло за борт, и промолвить «вязать мои веники». Я ведь теперь читаю Евангелие и стараюсь не ругаться, а это выражение не брань, но душу облегчает.

Волна накрыла меня и прижала к палубе, нос яхты на целый метр ушел в воду, и ее развернуло на 90 градусов. Весь мокрый — полные штаны воды — добрался я к кокпиту, а оттуда в каюту. И только начал переодеваться в другую одежду — не в сухую, сухой у меня нет, да я и забыл, что такое сухое белье, — как снова удар, на этот раз с кормы. Непонятно, откуда взялись эти гигантские волны. Я их назвал волнами-убийцами. Они прокатились, и снова океан лишь слегка покачивает яхту.

День Победы

9 мая 1991 года

39°37’ ю.ш., 120°56’ в.д.

Сегодня мой отец наденет ордена и пойдет в центр деревни, где стоит памятник погибшим односельчанам. Из нашей деревни очень многие погибли на войне — почти половина населения.

Сегодня еще один для меня праздник: ровно год, как я достиг Северного полюса. 9 мая я пришел в точку полюса, на это ушло 70 дней беспрестанной борьбы со всем, что устраивала Антарктида.

08:00. Все смотрю и выискиваю судно. У меня такое чувство, что должен скоро появиться какой-нибудь корабль. Все-таки слева Австралия, цивилизация. Я сейчас мало читаю Библию, больше лоцию Австралии. Все решаю, как идти. Если через Бассов пролив — много опасностей. Огибать остров Тасманию — там тоже не меньше. Пока буду держать прямо на остров Кинг. Ближе подойду — там будет видно.

Так и случаются аварии

10 мая 1991 года

39°31’ ю.ш., 121°07’ в.д.

22:30. С самого Атлантического океана не видел пароходов. И вот сейчас, на восходе солнца, справа по борту в одной миле прошло торговое судно курсом на Бассов пролив. Я вызвал на аварийном 16-м канале рации. Прошелся по всем другим каналам, зажег фальшфейер белый — наш, советский. Он недолго горит. Потом австралийский — тот горит в два раза дольше. Но эта махина медленно, без всякой реакции на нас с «Карааной», прошла — ее бортовые и кормовые огни скрылись за горизонтом.

Я представил, что там делается в штурманской рубке. Руль стоит на автопилоте. Вахтенный матрос, облокотясь на подоконник иллюминатора, спит. А вид такой, будто вперед смотрит. Штурман за штурманским столом дремлет. Рация отключена, чтобы не шумела. А если у штурмана сон или, вернее, дремота прерывается, то он не смотрит в иллюминатор на море и горизонт, а подходит к локатору. Воткнет лицо в экран и смотрит, как лучик чертит по кругу — нет ли там земли или парохода? А убедившись, что все спокойно, снова продолжает дремать. И ждать, когда кончатся эти томительные часы предутренней вахты.

Яхту локатор не берет, тем более, когда в океане большие волны, как теперь. А то, что я светил фальшфейерами, их тоже в локатор не увидишь. Чтобы увидеть яхту, надо выйти на крыло мостика и посмотреть. Но разве штурман выйдет из тепла на утренний холод! Сам ходил в море и все это видел. Я всегда поражался, когда заходил в штурманскую рубку: там накурено, жарко, душно, но не вздумай открыть двери, чтобы проветрить — сразу все кричат: «Закрой! Дует!»