Мой пылкий граф

Рев толпы стал оглушительным. Лео застонал и крепче обнял Селину, положив голову ей на плечо.

— Нет! — вскричала она. — Нет, нет, нет!

— На одну десятую секунды быстрее, — сказал Лео. — Мне жаль, carissima.

Селина подняла голову.

— Как ты назвал меня?

— Carissima. Это по-итальянски.

— Да, но что это значит?

— Ну…

Пока Лео раздумывал, следует ли ему рискнуть и сказать, что это слово означает «дорогая», они услышали громкий голос Бартона, на одном дыхании поздравлявшего и сочувствовавшего Селине.

Несмотря на поражение, Селина была счастлива. Денег, полученных за второе место, оказалось больше, чем обычно. Лео нашел ее на крыльце, где она любовалась ими.

— Я богата, я богата!

— Разве сто долларов — богатство?

— Это большой куш, королевский! Ну, может, не очень большой, но кому нужен королевский куш? Долой королей!

Селина смеялась, и ее веселье переливало через край.

— С королями ты разделалась, — заметил Лео. — Наверное, ты им не доверяешь.

— Кому они нужны? Как и парни со званиями.

— Ты имеешь в виду титулы? — уточнил он, чувствуя, что разговор принимает опасный поворот. — Долой порочных аристократов? Ох! — Он потер плечо.

— В чем дело? — быстро спросила она. — Что у тебя болит: шея или спина?

— Все тело, — признался Лео. — Но, кажется, шея болит сильнее.

— Ну-ка, дай я попробую. — Она подошла к нему сзади и принялась растирать шею. — Нет, не получается, воротник мешает. Разденься.

Она помогла ему стянуть рубашку и принялась разминать ему шею, плечи и спину ловкими, сильными пальцами.

— Спасибо, — благодарно сказал Лео, — у тебя отлично получается.

— Я часто делаю это.

— Ты делаешь массаж всем парням? Разве для этого нет медицинских работников?

— Есть, конечно, но когда нечем платить, приходится делать массаж друг другу. У вас в Италии они есть, верно? — неожиданно спросила она.

— Кто?

— Аристократы. Осторожно, не дергайся, я могу сделать больно.

— Разве я дернулся? Я случайно. — Слово «аристократы» застало его врасплох. — Италия — республика, но несколько аристократов у нас есть, — осторожно сказал он.

— Ты когда-нибудь встречал их? Я имею в виду, ты разговаривал с ними?

— Селина, они же не какая-нибудь разновидность пресмыкающихся!

— Напротив! Их надо сажать в клетки и держать в зоопарке.

— Но ты же ничего о них не знаешь!

— А ты знаешь?

— Я знаю, что некоторые из них не так уж плохи.

— Почему ты защищаешь их? Ты же должен быть на моей стороне — долой аристократишек, да здравствуют труженики!

— И ты хотела бы отправить их всех на гильотину?

Селина покачала головой.

— Нет, я бы заставила их запачкать руки, работая на полях вместе с такими трудягами, как мы.

— Ты же не знаешь, работаю ли я, — возразил Лео, — и чем я занимаюсь в Италии.

Селина перестала делать массаж и взяла его большую загрубелую руку.

— Знаю, — убежденно проговорила она. — Это рука человека, который не чурается тяжелого труда. Она шершавая и мозолистая, и на ней шрамы.

Все это правда, но поля-то его собственные, и он разбогател на них больше, чем Бартон. Его невинный обман угнетал Лео, и внезапно это стало невыносимым.

— Селина…

Она, казалось, не слышала. Рассматривая его руку, Селина поворачивала ее в разные стороны, потом подняла голову, и Лео был поражен чистосердечием, которое увидел у нее в глазах. Ее взгляд поразил его, и он быстро отвернулся.

— Что такое? — тихо спросила она, отпуская его руку.

— Ничего. Я… — Он принужденно улыбнулся. — У меня все болит, завтра пойду к костоправу. Сейчас, я думаю, пора спать. Тебе тоже. У тебя был длинный, трудный день.

— Да, — мрачно пробормотала она, — очень трудный.

Последний вечер родео отметили одним из тех приемов на открытом воздухе, которые Бартон устраивал с большим удовольствием.

Лео испытывал странное чувство неудовлетворенности. Завтра ему придется уехать, но он не готов к отъезду. Селина волнует его сердце, но их разделяет пропасть. Образ жизни, страна, язык — во всем у них глубокие различия. Даже будущее они видят по-разному. Только безграничная любовь способна преодолеть такие трудности, но может ли он надеяться на такую любовь, если, судя по всему, эта женщина не верит в нее?

Думая об этом, Лео спустился вниз и присоединился к гостям. Селина была уже там.

Бартон как радушный хозяин ублажал гостей, произнося тосты, сопровождавшиеся аплодисментами. Лео, глядя на Селину, поднял бокал. В ответ она подняла свой.

Когда начались танцы, он с трудом пробрался сквозь толпу и, подойдя к Селине, увидел, что у нее радостно горят глаза.

— Я чувствую себя такой счастливой! — призналась она. — Если бы ты только знал, Лео, как я счастлива!

— Это замечательно, — мягко откликнулся он. — Я хочу, чтобы ты всегда была счастлива.

— Люди из местной газеты взяли у меня интервью. Они расспрашивали о моих «успехах».

Заняв второе место в «бочечном» заезде, Селина добилась победы на следующий день, а потом победила и в следующих бегах.

— Ты знаешь, как много у меня денег? — спросила она с благоговейным трепетом.

— Знаю, ты же сказала мне. Береги их.

— Их больше, чем я когда-либо получала!

— И что ты будешь с ними делать?