Мой Рагнарёк

– Вы о многом не слышали. – Резонно заметил тот. – И еще больше успели позабыть. К счастью, ваше неведение не мешает некоторым событиям оставаться свершившимися фактами…

– Да уж! – Прыснул я. Потом осторожно попробовал кофе и расцвел от удовольствия.

– Вы нашли кратчайший путь к моему сердцу! – Проникновенно сказал я. – Вы утверждаете, что вы – наваждение, я вас правильно понял? – Мой собеседник кивнул, и я торжественно закончил:

– В таком случае, вы – наилучшее из наваждений, сэр! Это я вам говорю, как крупный специалист в этом вопросе!

– Ну, наконец-то! – Улыбнулся он. – А я все ждал, когда вы перестанете упорно притворяться обыкновенным человеком, который впервые в жизни столкнулся с необъяснимым…

– Я вошел в роль. – Смущенно признался я. – Знаете, если уж я берусь за дело, я стараюсь делать его хорошо. И поскольку я решил немного побыть старым добрым Максом, которого понесло на прогулку по Берлину, я постарался стать им по-настоящему… Понимаете, тому Максу, который то и дело сталкивается с необъяснимым, нет места под этим замечательным хмурым небом.

Я так старался соответствовать обстоятельствам, что немного увлекся…

– Разумеется, я понимаю. – Кивнул он. Немного помолчал, подождал, пока я сделаю последний глоток – этот воистину божественный напиток отличался от обыкновенного хорошего кофе так же разительно, как настоящие живые цветы от своих чудовищных пластиковых копий.

– Ладно, а теперь вам все-таки прийдется ответить на вторую половину дурацкого вопроса, который я задал вам с самого начала, сэр Аллах. – Улыбнулся я, аккуратно поставив на стол пустую чашку. – По какому такому делу я вам понадобился? Или вам просто надоело, что я то и дело поминаю ваше имя всуе, и вы решили побить мне лицо?

– За мной действительно еще с юности водится смешная привычка поминать беднягу Аллаха по любому поводу: я регулярно посылаю к нему своих горемычных собеседников, вместо того, чтобы просто дружелюбно посоветовать им навестить черта, или отправить их в дальнее путешествие на поиски общеизвестного анатомического органа, как это обычно делается. Кроме того, я периодически возношу ему хвалу, изредка высказываю претензии, и так далее – просто потому, что слово "аллах" всегда казалось мне вполне забавным.

– Да нет, поминайте на здоровье. – Равнодушно отозвался мой собеседник. – Мне все равно, если честно… Я назначил вам встречу, поскольку хочу предложить вам работу.

– Надеюсь, вы не вербуете муэдзинов? – Рассмеялся я. – Предупреждаю: голос у меня всю жизнь был так себе, слабенький, а слух и вовсе дерьмовый!

Я распугаю все население Ближнего Востока… или, по крайней мере, навсегда отвращу этих бедняг от истинной веры.

– Да нет, ерунда какая! – Удивленно возразил он. – При чем тут ваш голос…

– Ну тогда ладно. – Великодушно сказал я. Немного подумал и понял, что мне следует временно притормозить со своими дурацкими шуточками: хорош я буду, если этот красавчик обидится, назовет меня дураком и уйдет, а я останусь, чтобы скоропостижно скончаться от любопытства прежде, чем принесут счет. Я постарался придать своему лицу осмысленное выражение и выжидательно уставился на своего странного собеседника.

– Даже не знаю, как сформулировать, чтобы вы правильно поняли суть проблемы… – Задумчиво протянул тот.

– А вы просто скажите, как есть. – Предложил я. – Аллах с ними, с формулировками! Ой, извините…

– Не нужно извиняться, я же сказал, что мне все равно. – Великодушно отмахнулся он. – Ладно, пожалуй, вы правы: я не буду подбирать выражения, а просто скажу, как есть. Вы знакомы с пророчествами о конце Мира?

– Ну, разве что, в общих чертах. – Удивленно отозвался я. – Не могу сказать, что мне это было интересно, поэтому я всегда ограничивался той информацией, которая случайно влетала в мои уши. Ну, знаете, так называемый "Апокалипсис", примерещившийся бедняге Иоанну: четверка всадников, труба архангела, Страшный Суд, и прочая высокопарная чушь. И еще в сундуках моей памяти пылится одна мрачная версия из скандинавской мифологии: вроде бы там какая-то сволочная псина пожирает солнце, наступает тьма, а потом начинается последняя битва, в которой гибнут чуть ли не все боги… Или сначала наступает битва, а уже потом – тьма? В общем, все это называется красивым словом Рагнарёк…

– Вот-вот! – Оживился Аллах. – Из всех известных мне версий эта наиболее точно отражает истинное положение вещей. Именно об этом я и собирался с вами поговорить.

– Кстати, вы вполне можете обращаться ко мне на "ты". – Вздохнул я. – Извините, что не сказал это раньше: до меня как-то не сразу дошло… Так что там с этой "последней битвой"?

– С ней все в порядке. Даже дата уже известна: последняя битва должна состояться примерно через семь месяцев, в день зимнего солнцестояния – в этом году он как раз совпадает с полнолунием, очень удачно! Заранее представляю, как великолепно будет выглядеть поле боя при свете полной луны… Собственно говоря, я хотел предложить вам – тебе! – возглавить одну из армий. – Самым будничным тоном сказал мой новый приятель.

– Как это? – Тупо переспросил я.