Мой ребёнок от тебя

– Это я тебе, как раз, легко объясню. А вот вы мне скажите, мальчики, кто такой Том Филанд?

– Понятия не имею, – ответил Виктор.

– А ты знаешь, Вень?

– Я-то знаю. Был такой американский художник, комиксы рисовал. Только творчество его, хоть пристрели меня на месте, демонстрировать тебе не собираюсь.

– А мне?

– Тебе ещё можно, и то опасно.

– Это же дискриминация по половому признаку, Вень!

– Да, Лис, ты у нас за равноправие, забыл?

– Но хоть какие-то крупицы хорошего воспитания во мне ещё остались?

– А сам как считаешь?

– Остались. Более того, во мне сохранилось рудиментарное целомудрие, Наталье Том оф Филанда ни за что не покажу!

В итоге вечерок сложился вполне удачно. Я блаженно растянулась на своей постели и почти задремала, но тут меня как током дёрнуло, схватила телефон, отыскала номер.

– Да!

– Дмитрий! Это я, Наталья.

– Что? Уже?

– Нет, но я хочу узнать, кого из ваших коллег мне стоит опасаться.

– Простите, не могу. Я знаю только об одном, в деле их может быть больше, может, персонал клиники задействуют, знать одного вам ничего не даст. Я же вас предупредил, будьте бдительны, а всё что от меня зависит, сделаю. Вы сказали Рыжему?

– Нет.

– Надо сказать.

– Вы не хотите раскрывать вашего друга, у вас свои причины, а у меня свои.

– Как знаете. Его помощь нам бы не помешала.

Ходила, ходила вокруг да около, наконец решилась.

– Вень, я хотела с тобой поговорить.

– Какое счастливое совпадение! Я тоже.

– А что ты хотел сказать?

– А я хотел сказать, Наташечка, ты что-то загуляла, наша девочка! Шляешься где-то допоздна, упражнений не делаешь. Давай, становись, кстати, в позу.

Я послушно опустилась на четвереньки.

– А что мне ещё делать?

– Как что? Готовиться.

– Упражнения – пятиминутное дело, а целый день надо же чем-то заниматься. Вам со своей любовью совсем не до меня.

Он помрачнел, обычной лёгкой иронии в голосе как не бывало.

– Прости, ты же видела, что с ним делалось, я должен был его поддержать. Представляешь, он тогда подумал, что я не вернусь. Переворачивайся; давай теперь вместе, вот та-а-к.

– Если честно, у меня тоже были такие мысли.

– Какие мысли?

– Что ты больше не придёшь.

– Ну, товарищи, вы даёте! Тоже мне, натуралы. У вас вообще, что ли, ничего святого? По-вашему так вот просто в любой момент, без объяснений, без причин можно разбежаться в разные стороны и всё?! С ума сойти, с кем я связался! А вдруг со мной что-нибудь случилось, вдруг я под машину попал, или в колодец провалился, это вам в голову, случайно, не приходило?

– Мы справлялись о несчастных случаях, – неуклюже оправдалась я.

– И на том спасибо. Нет, но я что, произвожу впечатление человека, который... не знаю, прямо слов не нахожу.

– Он очень боится тебя потерять. Так сильно боится, что предполагает сразу самое худшее.

– А ты?

– А я попала под его влияние. Он так логично всё объяснил. Рассказал, как ты мечтаешь, чтобы отец на тебя не давил. Не обижайся, у него просто фобия остаться без тебя.

– Вот видишь! Должен же я был провести необходимые реанимационные мероприятия. И кто бы говорил «не обижайся».

– Нет, я ничего. Я всё понимаю.

– А понимаешь, так не шляйся с утра до ночи, сама себя соблюдай, пока папа Веня немного занят. Чего ты мне хотела сказать?

– Я тут почитала в интернете, по вертикальной методике можно где хочешь рожать, не обязательно в клинике. И раз уж мы готовились, то, может быть, попробуем прямо здесь, не отходя от кассы.

– Ещё не легче! Долго думала-то?

– Сам же говорил, лекарства никакие не нужны, нельзя ни обезболивать, ничего.

– Наталья! Не зли меня! Медсестра же, ёлки-палки! Асептика – пустой звук для тебя? Гигиена, предоперационная обработка помещения, ни о чём не говорит? В грязной гостинице рожать собралась? Давай лучше сразу под забором.

– Не сердись, Венечка!

– Сначала доведут, а потом не сердись. Ты скажи, я вероятность осложнений должен учитывать? Чай, не шишинадцать нам? Извини, сама напросилась. ... Как дурак носился колбаской по всему Парижу, выбирал роддом самый лучший. Договорился, кстати, заранее всё посмотришь. Там кровать для родов – конец света! Не просто все вертикальные положения поддерживает, а даже лечь можно, если что. Хочешь сегодня, а хочешь, завтра поедем на ней потренируемся.

Нет, уговаривать его, чтобы всё осуществилось здесь, в кругу семьи, без посторонних глаз и рук – бесполезно, он на это не пойдёт.

– Только я чужих не хочу. Ни акушеров, никого вообще мне не надо, сам прими, хорошо?

– Окей, всё сам сделаю в лучшем виде. Только не шокируй меня больше такими дикими заявлениями.

– А палата отдельная будет?

– А как же!

– И ребёнок потом со мной останется?

– Наташ, такое дело, плод у нас сейчас без патологий, если хорошо постараемся и в родах её не испортим, выйдет отличная здоровая лялька, которой ни реанимация, ни монитор, ни кувез, ничего такого не понадобится. Там родовая палата и послеродовая, если всё нормально, то в послеродовой будешь вместе с ребёнком. И рожать все вместе, даже Витя с нами будет, пока в обморок не грохнется.

– Почему ты думаешь, что грохнется?