Мой ректор военной академии 3

Время тянулось медленно. Его высочество, хотя был одет, пребывал в постели, из которой ему категорически не разрешали выбираться. Он просматривал документы, недовольно хмурился. Я, сидя в уютном кресле, читала детектив, непонятно как оказавшийся в кабинете Брэндона — мне его принес Ирвин. Он же повторил приказ императора — пока идет операция по задержанию, я никуда не выхожу из покоев наследника. И не порчу сюрприз службы безопасности для деятелей, что решили выманить меня из дворца.

Сосредоточиться на тексте я не могла, да и книжка оказалась не захватывающей. Много трупов, кровь рекой и слишком противный главный герой — бездна пафоса и минимум толка. И вообще, у меня создалось впечатление, что тот, кто это писал, представлял себе работу сотрудников Уголовной полиции весьма и весьма невнятно.

Тут я зафыркала, надсмехаясь надо собой — тоже мне, специалист. Хотя… Если бы у меня была фантазия написать детектив… Я вспомнила и сотрудника полиции, который сначала пообещал мне, что потащит меня в карету за волосы, а потом дал мне совет не подписывать никаких бумаг. И целителей, которые меня спасли. И палача, что отправился за милордом Милфордом… Я так и не уяснила для себя — хорошие люди мне встретились в тот страшный день — или все-таки плохие. Но они были интереснее, чем те фигуры, что автор описывал в своем тексте…

— Вы одновременно и хмуритесь, и посмеиваетесь, когда читаете, — обратил на меня внимание наследный принц. — Что-то совсем невозможное?

— Можно сказать и так, ваше высочество.

— Вероника, — поморщился молодой мужчина. — Мы же с вами договорились общаться без официоза.

— Тогда объясните мне, что было вчера?

Принц насмешливо фыркнул.

— Понимаете, я бы хотела понимать, когда с вами можно разговаривать. Хоть как-то. А когда не стоит, — я с удовольствием отложила книгу и подняла на него насмешливый взгляд.

— Со мной не стоит разговаривать, когда нет ничего, кроме праздного любопытства. Или профессионального интереса.

И такая надменность в голосе. Ну, просто барство дикое…

Все-таки преподавательский опыт — он бесценен. Особенно, когда возникает жизненная необходимость как следует продышаться и тщательно посчитать циферки перед тем, как что-то кому-то ответить. Сколько раз мне приходилось молчать, пока слова облекались в цензурную форму. Вот и еще раз пришлось…

— Мы с Джулианой просто беспокоились, — попыталась я еще раз. — Его величество сообщил, что вы были ранены.

— Я не приемлю жалости, — это прозвучало высокопарно.

Тут я умилилась. Ну, вот что на него злиться — детский сад, он и в Империи детский сад. А тут еще и имени августейшей фамилии…

Покачала головой — и вернулась к подвигам и приключениям главного героя. И кого-то он мне глупостью, надменностью и патетичностью напоминает.

Хихикнула. И стала читать. Теперь, когда я представляла наследного принца на месте храброго следователя Уголовной полиции, текст пошел легче.

Время от времени я ловила на себе настороженные взгляды. Наконец наследник решился:

— Вы обиделись?

— Нет, — ответила я, не глядя на него, и перевернула страницу.

— А…госпожа Блер? Вчера?

— Я думаю, об этом надо спросить госпожу Блер. А вы как считаете?

— Вы все-таки рассердились.

— Просто мне нравится, когда я понимаю: можно ли общаться с человеком… Или все-таки не стоит. И крайне раздражаюсь, когда это самое мнение приходится менять. Что же касается вас…

— Вероника, я бы хотел извиниться, — перебил меня Брэндон.

— Вы знаете, я не любитель давать советы, но в вашем случае я, пожалуй, изменю своему принципу.

Теперь замолчал принц.

— Никогда, слышите, никогда не срывайтесь на тех, кто дорог вам. Это-то как раз и вызывает жалость, которую вы не приемлете. Я правильно поняла? Так вот — сильный человек признается самому себе в том, что его беспокоит и найдет в себе силы выяснить этот вопрос с тем, кто ему не безразличен… Злитесь на себя — разбирайтесь с собой лично. Есть претензии к Ричарду — пойдите и выскажите их ему. Не довольны отцом — опять-таки — идите и беседуйте с ним. С женщиной, которая вам нравится, тоже можно поговорить — хуже не будет.

Брэндон горько рассмеялся.

— Оооо, вот только не надо, — поморщилась я. — Что в вашей семье за манеры! Трое замечательных мужчин — умных, порядочных, талантливых, сильных, красивых. Загляденье. И что… Один мучается тем, что бастард. И все плохое с ним случается именно поэтому. Другой страдает исключительно потому, что император. А третий…

Я посмотрела прямо в глаза принцу. Да… Было видно, что он в ярости. Вздохнула, понадеялась, что он не будет превращать меня, например, в жабу. Хотя, ладно — если что — Ричард меня расколдует.

— Брэндон, — сказала я значительно мягче, чем планировала. А что — чувство самосохранения и мне не чуждо, между прочим. Я мать троих детей — мне себя беречь надо!

— В общении с людьми или в управлении государством, — мы все ошибаемся, когда что-то делаем. И это не потому, что вы более слабый маг, или менее любимый сын, чем Ричард. Кстати, и то, и другое — не правда.

— Да что вы… — ядовито протянул младший сын императора.

— Знаете, со стороны — виднее.