Мой Рон

Майрон всё еще не двигался. Подпирая спиной стену, он наблюдал, как Хейли вскинула голову, спрыгнула со стула и с сияющими глазами низко поклонилась. Потом выпрямилась и пробежала взглядом по толпе. Улыбнулась бармену, тот показал ей большие пальцы. Она рассмеялась и снова осмотрела публику.

И наконец, её взгляд нашёл молчаливого зрителя возле двери.

Зрительный контакт установлен.

Голубые глаза расширились, рот открылся. Хейли беззвучно что-то выпалила… По губам чётко прочиталось «чёрт».

Майрон сдержал порыв закатить глаза. Девушка же стремительно сняла с себя ремень гитары, взяла инструмент за гриф, спрыгнула со сцены и стала проталкиваться в сторону стойки. Взгляд опустила в пол. Посетители продолжали хлопать, но Хейли больше не смотрела на них. Майрон отлепился от стены, спрятал руки в карманы и тоже направился туда, где бармен, скрестив массивные руки на груди, с улыбкой наблюдал за возвращением артистки. На пути Хейли вдруг встала невысокая темноволосая девушка, что-то сказала и протянула маленькую карточку, похожую на визитку. Хейли только хмуро кивнула в ответ. Всунула карточку в карман и пошла дальше.

К стойке они подошли одновременно. Бородатый бармен, наконец, заметил нового посетителя и перевел взгляд на Майрона.

— Привет, — бросил он. — Будете что-нибудь пить?

Хейли резво протянула гитару через столешницу. От её размаха гриф чуть не врезался Майрону в бок.

— Не будет, — пробурчала девушка. — Мы уходим. Дай мою сумку.

Бармен вскинул брови. Его взгляд под густыми бровями изучающе прошел по Майрону сверху вниз. Интересно…

— Опекун?

Так его еще не называли. Или называли? «Нянька» было, это точно. А вот «опекун»…

— Нет, — щёки Хейли приобрели пунцовый оттенок.

— Но ты сама его так назвала.

— Я не… — она запнулась. Потупила взор. Подняла руку и нервно убрала за ухо завешивающую глаз прядь.

Значит, называла. Забавно. Рон решил, что пришла пора вмешаться.

— Сколько она должна?

Бородач пожал большими плечами и запустил руку под столешницу.

— Нисколько, — он извлек небольшую сумку и бросил на стойку.

— Хью, пожалуйста… — вмешалась Хейли.

— Нет.

Теперь голубые глаза просительно воззрились на Рона. Впервые вот так. Без задора и издёвки.

— Майрон?

Он вздохнул. Не смог сдержать себя. Просто накопилось. И вздох вышел каким-то очень тяжелым. О чём вообще спор?

— Что ты заказывала?

Хейли едва заметно поёжилась. Покосилась на бармена, запахнула полы рубашки и скрестила руки.

— Две колы с ромом и кружку пива, — прозвучал тихий ответ.

Брови Майрона выгнулись. Как перестать это делать? Однако Хейли не переставала удивлять. После трёх напитков она еще ухитрилась не завязать пальцы струнами?

— Не было такого, — бородач упёрся ладонями в столешницу и навис над нею. — Этот ублюдок сделал вид, что подкатывает к ней, заговорил зубы, заказал напитки, а потом вытянул кошелек и свалил в туалет. Так что девчонка ничего мне не должна. Она их даже не пила.

Рядом раздалось скептическое фырканье. Всё интереснее и интереснее. Майрон нахмурился и уставился на Хейли. Неприятная сложилась ситуация. Даже жаль девушку и её наверняка побитое самолюбие. Однако несмотря ни на что она неплохо держится.

— Майрон, пожалуйста, — снова заговорила она. — Дайте ему двадцать пять фунтов, и мы пойдём.

Он хорошо мог её понять. Оставаться в должниках кому-то было неприятно, даже если этот кто-то отказывается признавать долг. По сути, Хейли действительно была не виновата. Но спорить с нею глупо. Рон распахнул кожаную куртку, достал из внутреннего кармана бумажник, и вынул из него две купюры. Под прожигающим взглядом бармена резким жестом прихлопнул их к столешнице, а оттуда стянул маленькую сумку-почтальонку.

Бородач не пошевелился.

— Пойдём, — скомандовал Майрон, развернулся, и направился к выходу.

Успел заметить только, как Хейли согласно кивнула.

— Пока, Хью, — тихо проговорила она за его спиной. — Спасибо за поддержку. Гитара у тебя классная.

Ответ бородача Рон уже не расслышал. В несколько больших шагов преодолев расстояние до двери, он вышел на улицу. Хейли появилась следом. Она всё еще куталась в рубашку, защищаясь то ли от сложившихся обстоятельств, то ли от вечерней прохлады, которая после душного помещения как-то особенно сильно обдала голые участки кожи.

По тротуару шли прохожие, гуляющая допоздна шумная молодёжь. Двое парней свернули прямо к «Чёрной кошке». Обошли Хейли с двух сторон и вошли в бар. Через открытую дверь вырвались звуки музыки, и сразу заглохли, когда дверь захлопнулась. Кто-то уже штурмовал сцену. Жизнь в баре продолжила кипеть. Несмотря на развернувшуюся там недавно маленькую драму.

Майрон посмотрел по сторонам: в нескольких шагах от выхода стояла урна. Он развернулся и направился туда.

— Нам в другую сторону, — попыталась заговорить Хейли.

Когда она перестанет считать его дураком?

— Я знаю.

Он остановился возле урны, вытянул шею и заглянул внутрь.

— Что вы делаете? — снова прозвучал голос девушки.