Мой Рон

Но ответ прозвучал в голове раньше, чем сформировался вопрос. Нет, не всё равно. Еще недавно она могла бы позлорадствовать, но не сейчас. Возможно, тот Мэнсон, который окунал Хейли в грязь, и заслуживал такого отношения, однако Майрон, который спас её из ситуации в баре, сходил на мюзикл, избавил от мерзкого кинестетика в театре… Этого Майрона невозможно за что-либо недолюбливать. Так что же такого ужасного он делал в своём детстве?

Хейли блуждающим взглядом осмотрела комнату. Прямо на дверце распахнутого шкафа была переброшена мужская куртка из грубой, жесткой кожи. Чёрная, с рельефом на плечах и локтях. Куртку Мэнсон так и не забрал. И даже не вспомнил о ней в следующую встречу. Как теперь её вернуть? По всему выходило, что больше они не увидятся, что, вообще-то даже грустно. Он хорошо умеет убеждать, что в жизни существует что-то интереснее канцтоваров, оупен-спейса, и рабочего места с клавиатурой и наушником.

Возможно, если бы он прочёл еще одну лекцию на эту тему, Хейли решилась бы что-то изменить.

Всё еще глядя на куртку, она откинулась назад и влезла в карман домашних штанов. Нащупала картонный прямоугольник, уже изрядно помятый. Зацепив его двумя пальцами, она вытащила картон на поверхность, окончательно упала на спину и поднесла к глазам. Тёмно-синяя визитка, с «металлическими» буквами и такой же окантовкой. «Мистраль» — гласило название на лицевой стороне. Хейли ловко повернула визитку и в который раз прочитала мелкий шрифт обратной стороны. Сайт, номер телефона, имя. «М.Тейлор, режиссёр-постановщик». Какая громкая должность. Неужели там действительно так всё серьезно и это не какой-нибудь притон? Хотя зачем в притоне гитаристы?

Можно позвонить этой М.Тейлор, кем бы она ни была. От одного звонка ведь ничего не будет. Только звонок, ничего больше. Ради интереса узнать, зачем в ночном клубе гитара. Хейли приподнялась на локтях и в поисках телефона снова обвела комнату взглядом. Мобильника поблизости не наблюдалось. Куда он делся?

Ответ нашёлся сам собой, прилетел в ухо пронзительным рингтоном. Хейли резко дёрнулась и обернулась через плечо. Агрегат лежал почти под самой головой, на дисплее светилось слово «Мама».

Ну надо же. Будто почувствовала зарождение анархии…

Хейли опять упала на спину, схватила телефон и нажала на ответ.

— Привет, — без энтузиазма проговорила она.

— Привет, солнышко! Как твои дела? — жизнерадостно отозвалась мать.

Вообще-то не очень, но причины на то абсолютно надуманы.

— Нормально, — Хейли пожала плечами. — Как твои?

— Скучаю по тебе.

Запрещенный приём. Хотя, когда это Эмили Темпл избегала запрещённых приёмов?

— Представляешь! — продолжила она, не дожидаясь ответа. — Кристенсены сверху взяли собаку! Это кошмар, просто кошмар! Она лает постоянно! Звонят в дверь — лай, звонок телефона — лай. Машина по улице проедет — угадай что? Снова лай!

— Кошмар…

— Да, солнышко, да. Поэтому здорово, что ты там отдыхаешь. Может быть за это время они обучат животное держать пасть на замке. А как там Элла? Эмма уже вернулась из Греции?

Хейли закатила глаза. Будто бы мама не созванивалась с тёткой ежедневно, чтобы узнать, «как там она».

— У них тоже всё хорошо. Эмма уже дома, — Хейли замолчала на секунду. — И даже не обгорела на солнце.

— О, это же замечательно! А то у неё такая нежная кожа… — в голосе матери проступило неподдельное сожаление. — А как дела у того мужчины, который ходит с тобой по музеям? — мгновенно переключила тему она.

И это тоже чистый фарс. Уж имя она знает. А для верности оно наверняка записано на стикер, который в своё очередь приклеен к холодильнику.

— Майрон, — Хейли тихо вздохнула. — Его зовут Майрон. Я думаю, у него тоже всё замечательно.

— Не напрягай его слишком сильно. Такой человек согласился побыть для тебя гидом, это очень ценный поступок, солнышко. А куда вы с ним ходили? Ты давно не звонила, а мне, между прочим, интересно…

— Да так. Почти никуда. В бар и на мюзикл…

В трубке вдруг стало ужасно тихо. Твою мать! Что она сказала?

— В бар? — сухо переспросила мама.

Да. Именно это…

— Мг-м… — невнятно пробормотала она.

— Он отвёл тебя в бар? — голос матери напомнил сухой скрежет. — Сам?

Репутация Майрона Мэнсона пошла под откос. Прямо сейчас. Пески Сахары пересыпались и погребали репутацию под собой. Хейли сильно зажмурилась. Только не это. Он не заслужил. Нельзя допустить такую кончину, это несправедливо.

— Нет, мам, — Хейли села, свесила ноги, помассировала двумя пальцами переносицу. — Я его затащила. Ему пришлось.

Из телефона вырвался громкий выдох.

— Хейл-и-и, — протянула Эмили Темпл. — Как ты могла? Зачем? Боже, как неудобно! Что он о тебе подумал!

Скорее всего, что она тупица, у которой из-под носа украли кошелек. И еще много чего не менее неприятного.

— Это только бар, мама, в нём нет ничего ужасного. Я же не тащила его ни в чей гараж.

— Только этого не хватало!

— Ну-у, — Хейли осмотрела комнату, зацепилась взглядом за мужскую куртку. — Правда там был открытый микрофон и… и я выступала…

Она должна была это сказать. Могла промолчать, но раз появился повод…