Мой русский любовник

Александру о разговоре с профессором я ни словом не обмолвилась — очень хотелось поехать с ним. Разумеется, страх у меня был, но я решила рискнуть. Я бросала вызов своему телу, которое в последнее время то и дело навязывало мне свой диктат. Было уравнением со многими неизвестными, в любую минуту могло захватить врасплох, изменить мои планы — или переодеть в больничную рубаху, или же потребовать ласки любовника. Я даже подумала, что в постели мы составляем треугольник: он, я и оно… Все, что с нами происходило, делалось с его высокого позволения. А теперь я решила противостоять ему, подвергнуться опасности. Вполне возможно, что оно захочет отыграться на мне.

Я позвонила Эве.

— Ты?! Едешь на Майорку?! Одна?

С минуту я колебалась, не рассказать ли ей обо всем.

— Нет… со своими соседями по отелю, с русскими…

Все-таки я не отважилась признаться дочери, что еду с мужчиной.

— С этими Надей и Сашей?

— Ну да.

— Вроде бы Надя уехала в Москву? — продолжала упорствовать в своих расспросах дочь.

— Уехала и приехала снова…

— Ну, тогда хорошего тебе отдыха, развлекайся.

Сомнения Эвы были развеяны, с моими дело обстояло хуже.

Орли, четверть третьего пополудни

До чего же измучили меня эти часы, проведенные здесь, в этом шуме и сутолоке. Зал ожидания аэровокзала мало чем напоминает университетскую кафедру… И все же я выбрала именно это место для своего горького расчета с совестью…

Приземлились мы в Пальме-де-Майорка около полудня. Уже на трапе самолета меня обдало горячим, влажным воздухом. Платье-сарафан мгновенно прилипло к спине, как будто я оказалась в сауне. А ведь оно было как пушинка, из легчайшего шелка. Мне его подарил Александр незадолго до нашего отъезда. Войдя в комнату, я увидела его разложенным на кровати — длинный и очень широкий сарафан на тонюсеньких бретельках, с крупными цветами, разбросанными по бордового цвета полю. «Такой фасон будет меня полнить», — подумала я, но, когда примерила, оказалось, что в нем я выглядела выше и стройнее, даже моложе. На какой-то момент я почувствовала себя молодой и закружилась посредине комнаты, невесомая ткань обвилась вокруг моих ног. И тут вошел Александр. Он даже присвистнул от восхищения.

— Что это за сногсшибательную девушку занесло в мою комнату? — спросил он со смехом.

А мое хорошее настроение разом улетучилось. «Не девушку, — промелькнуло у меня в голове, — а ряженую старуху». Я не должна говорить вслух подобных вещей. И думать так не должна. Я влезла в это платье-сарафан и полюбила его, даже надела в дорогу. В самолете мы потягивали вино, и вдруг у меня сильно закружилась голова. Неужели от вина? Или это мое тело готовит очередной сюрприз? Будь я дома, в Варшаве, махнула бы рукой на такие сигналы, как делала это всю свою жизнь. У зубного появлялась только тогда, когда боль становилась непереносимой и я не могла нормально работать. При простуде и гриппе лечилась сама, а точнее, не лечилась вовсе. Едва таскала ноги, но на занятия в университет приходила даже с высокой температурой. Но теперь — другое дело. Теперь я впуталась в то, что называется любовью. Мне хотелось быть молодой и здоровой, а мое стареющее тело встало преградой у меня на пути. Моя неприязнь к своей телесной оболочке росла, я даже начала побаиваться своего тела. И готова была пойти на все, лишь бы оно позволило мне дотянуть до конца любовного романа хотя бы относительно здоровой.

Приземлившись, мы спустились в просторный зал, где встали в очередь на паспортный контроль. Народу было полно — целое море голов. Я подумала, что мы сможем выбраться отсюда только под вечер, но, как ни странно, очередь пассажиров таяла быстро. На выходе из зала прилета нас встречал родственник Александра. Немолодой мужчина, такого же роста, как и Александр, но довольно тучный. Он прокладывал себе путь в толпе огромным животом, словно бампером мощного джипа. Пуговицы на рубахе навыпуск не сходились на брюхе, и Дмитрий Павлович, представляясь мне, демонстрировал в прорехах свою наготу, которая заканчивалась в районе подбрюшья, где коротковатые брюки были стянуты ремешком.

— Ну и как прошло путешествие? — загремел его бас. — Покажи-ка свою подружку! Очень даже хвалю твой выбор. Я в женщинах разбираюсь….