Мой самый-самый бывший (СИ)

- То есть ты бы просто соврал и все? - я неверяще мотаю головой, отстраняясь, опять ком в горле встает, - Спокойно бы смотрел мне в глаза, спокойно со мной спал?! У тебя вообще совести нет?! Как так можно? Как???

- Очень просто, жена! Да, не сказал бы, Лиза, не сказал! - Саша наоборот подается ко мне, наседая. Опирается руками на передние кресла. Кажется, сейчас перелезет ко мне назад и даже сам не заметит.

- Я еще думал тем вечером, может быть из-за Лёвки сказать, но, блять, только из-за него! Не запалил бы меня - даже не думал бы! Потому что я знаю, какая ты долбанутая! Что сразу развод! Что никаких разговоров не будет! Что даже, сука, не попытаешься выслушать, понять меня! Что я тут хоть яйца при тебе себе отрежу, тебе будет плевать! А ты - моя жена!!! И я хочу, чтобы ты и дальше ей была! И, если для этого надо тебе соврать - я, блять, совру, ясно?! Мне со моей совестью договориться проще, чем с тобой, Лиза! Потому что ты не слышишь ни хрена! Не слышишь, что это моя самая тупая ошибка, что я усвоил урок, что я люблю тебя!!! На все мои чувства тебе насрать, потому у тебя свои же есть, да, Лиз?! Мои -то так - ненастоящие, только у тебя патент на истинные страдания! И еще тебе ведь так кайфово их в себе пережевывать, на разные лады обдумывая, какой я мудак! А мне уже какая разница, какую степень мудачества ты мне присудишь? В третьей я или в тридцать третьей – да плевать, если ты все равно уйдешь… Это услышать хотела, да?!

Резко обрывает себя, ловя в капкан мой взгляд и тяжело дыша. Таращимся друг на друга, раздувая ноздри. Я в огне гнева и обиды – он такое мне тут наговорил!!! Но слезы странным образом высохли. Враждовать легче, чем тихо оплакивать себя и свою жизнь. Злой адреналин гонит кровь по венам, помогает дышать.

- Нет, не это, - издевательски улыбаюсь, сбавляя громкость в своем голосе, - Хотела узнать, Сашенька, что тебе хоть чуть-чуть стыдно за то, что со мной спал сразу после нее. Хоть самую капельку...Проверить, осталась ли у тебя совесть. Надеялась, что может ты хоть для виду извинишься...

- Извинюсь за что? - Сашка наигранно выгибает брови, - За то, что любил свою собственную жену? Прости, но мне за это не стыдно. И ты не заставишь меня чувствовать себя за наш секс виноватым. Даже не пытайся!

Опять сверлим друг друга горящими глазами. У Сашки сильнее сжимаются челюсти, прокатываются желваки по небритым впавшим щекам, и вдруг он как-то весь устало оседает. Сжимает переносицу пальцами, делая шумный выдох, отводит потускневший взгляд. Напряжение в машине волной меняется от раскаленного до вновь тягучего и тяжелого. Сашка садится на свое место, отворачиваясь от меня. Вижу теперь только его острый профиль. Муж защелкивает ремень безопасности, опускает руки на руль, сильно сжимая оплетку.

- Только не за это. Не за то, что он у нас было на одну ночь больше, - произносит глухо будто не мне, уперев взгляд в лобовое стекло строго перед собой, - Я не жалею, ясно? И не буду жалеть. Мне было хорошо. И тебе тоже. Нам. И я был счастлив с тобой. Еще вчера.

Застываю в пространстве, в моменте, глядя на него. Внутри сжимается. Попал мне глубоко куда-то. И неожиданно. Слов нет, они кончились. Тоска. Но она внезапно какая-то светлая, не обидная тоска. Сашка кидает на меня быстрый взгляд и тут же отворачивается. Заводит машину.

- Все, выяснили это? Можем ехать?

Киваю, не в силах ничего сказать. Плакать, и правда, больше не хочется. Мелко колотит ознобом. Но это даже бодрит.

Опять забиваюсь в самый конец дивана за его водительским креслом. Трогаемся. Сашка снова включает музыку - я даже не заметила, что он ее вырубал.

Вот и поговорили, да...

30. Лиза

30. Лиза

За окном проносятся деревни, горы, поля. Родная до боли дорога. Узнаю примелькавшиеся домики, вековые, выкрученные ветром деревья, магазинчики, заправки. Сколько раз мы ехали с мужем по этому шоссе в город и обратно. Не счесть.

С друзьями, с детьми, вдвоем...

И сейчас эти воспоминания лавиной накрывают. Мелькающие памятные фотокарточки того, что было с нами в пути. Песни, ссоры, смех, улыбки, философские разговоры, сплетни, игры с детьми, молчание. У нас все было - и хорошее, и плохое. Разное.

Такая пестрая жизнь, которую сейчас невыносимо жалко.

В какой-то момент настолько забываюсь, что чуть не делюсь с мужем своими ощущениями. Но вовремя прикусываю язык. Всю дорогу мы молчим. Лишь звуки мелодий, льющихся из динамиков, разбавляют тягучую многозначительную тишину между нами, и взгляды наши иногда предательски пересекаются в отражении зеркала заднего вида.

И каждый раз я трусливо первая отвожу глаза.