Мой самый-самый бывший (СИ)

Сглатываю, моргаю, подчиняюсь. Смотрю в упор. Это больно, и он...Такой родной, такой для меня и такой вдруг далекий, что внутри всё огнем горит.

- Лиза, если я могу как-то всё исправить, хоть как -то, - подается ко мне муж через стол, говоря почти шепотом, - Просто скажи, как. Я сделаю. Я всё сделаю для тебя.

Его глаза так лихорадочно блестят, что, кажется, это отражение того, как я перед ним полыхаю.

- Это невозможно. Невозможно...- сдавленно отвечаю, мотая головой.

У Сашки нервно дергается уголок губ. Взгляд меняется, становясь холодней.

- Значит перестань пытаться меня достать. Ты хочешь сделать мне больно, я понимаю, но в этом нет необходимости. Мне итак уже больно.

- Недостаточно, - честно признаюсь.

- Достаточно.

- Не верю. Больно мне, а тебе...да так...- поджимаю губы.

Сашка шумно выдыхает, откидываясь на спинку стула. Тарабанит пальцами столу, снова смотрит в упор.

- Думай как знаешь, Лиз. Главное поверь, что я хочу, чтобы ты вернулась. И это не изменится. Никогда.

Фыркаю, не скрывая сарказма. Слишком пафосное заявление для моего мужа. Звучит для меня сейчас как издевка.

- Даже лет через тридцать? Могу приехать на пенсии…

- Хотелось бы пораньше, конечно, но ладно. Я буду рад, - Сашка как-то слишком тепло и грустно на это улыбается.

Бесит только еще больше этим!

- Даже если успею еще раз замужем побывать? - невинно хлопаю глазами, - Или два...Или...Ой, я вот сижу и думаю, развод открывает передо мной столько возможностей...

Достигаю цели. Сашка мгновенно меняется в лице. В глазах лед, черты будто каменеют, заостряясь. Выпрямляется на стуле, отставляя в сторону недоеденное харчо.

- Так, мне кажется, я уже по горло сыт… Официант, можно счет?

32. Лиза

32. Лиза

Обратно мы ехали молча почти всю дорогу. Все четыре часа.

Вместо легкого опьянения после двух бокалов вина я ощущала неподъемную тяжесть, безысходную тоску и липкий нарастающий страх перед предстоящим разговором с детьми.

Больше за Алису, Левка уже все знал и, судя по его поведению ночью, когда он встретил нас из аэропорта, он все примет и согласится на переезд безоговорочно.

А вот дочка...

Я еще и на Сашку спихнула разговор с ней. Но теперь не была так уверена, что это правильно.

- Что ты скажешь Алисе? - интересуюсь у мужа, когда уже проезжаем синюю дорожную табличку «Домбай».

- Правду, - Сашка поджимает губы и нервно трет бровь.

- Это какую же? – скептически хмыкаю.

- Правдивую, Лиз. Что мы поругались, я обиделся и назло поцеловал другую тетю. Теперь раскаиваюсь, но прощение мне предусмотрено, - Сашка на миг перехватывает мой взгляд в зеркале дальнего вида, а потом снова смотрит прямо перед собой на дорогу.

- Звучит так, как будто конечный виновник - я, - недовольно морщусь.

- Если хочешь, я в конце добавлю, что поступил бы так же.

- Правда? – вырывается раньше, чем успеваю подумать или хотя бы придать голосу равнодушное звучание.

- Не знаю, Лиз…- тихо вздыхает Сашка, снова перехватывая на секунду мой взгляд, - Вряд ли стал бы разводиться…сразу...В остальном…Наверно, да.

Щеки теплеют. В салоне повисает неловкая пауза, которую муж прерывает, кашлянув в кулак.

- Кстати, я как раз об этом думаю... В смысле об Алисе. Знаешь, Лиз, наверно, будет лучше, если ты тоже будешь рядом во время разговора. Ну, чтобы она увидела, что нас так же двое у нее, что это только наша ссора и вообще ее никак не касается...Понимаешь, о чем я?

- Да, думаю, ты прав. Хорошо, - упираюсь лбом в холодное стекло.

Дальше снова молчим до самого дома Вахтанга и Марины Владимировны.

За окном машины стремительно темнеет. Мимо несутся знакомые мини отели, коттеджи, магазинчики.

Это место было моим домом столько лет.

Я задыхалась здесь последние годы, а сейчас все такое родное, и наоборот хочется жадно побольше набрать в легкие чистого горного кислорода. На прощание.

Все-таки хорошо мне здесь было гораздо чаще, чем плохо. До последнего дня.

***

Дом Вахтанга приветливо горит желтыми окнами первого этажа. Сашка паркуется у самого крыльца, на автомате пытается помочь мне выйти из высокого пикапа, но я снова не даюсь.

Я теперь одна. И все смогу сама.

Засунув руки в рукава курток и несмотря друг на друга, бредем с мужем к входной двери.

- Они начнут уговаривать тебя не ехать, подождать, - предупреждает Сашка, нажимая на дверной звонок.

Его серые глаза почти черные в сгущающихся сумерках. Я сглатываю, кивнув. Я в курсе. Марина Владимировна наверно сразу ударится в слезы. Она такая сентиментальная…Забавно будет убеждать мать собственного изменившего мне мужа, что ничего страшного не случилось и все будет хорошо.

Поглубже вдыхаю, настраиваясь. Главное не удариться в истерику самой. Ни перед детьми, ни перед стариками. Я люблю их всех, и не хочется добавлять им боли.

Я слышала шоркающие шаги за дверью, но все равно вздрагиваю, когда она резко распахивается прямо перед моим носом. Улыбающееся дружелюбно лицо Вахтанга как издевательство. Сердце больно сжимается и срывается вскачь. Обоняние раздражает слишком уютный, теплый запах свежей выпечки. Стою на крыльце как дура, не в силах перешагнуть порог.