Мой секси босс

— Зажигай, красотка! — бросил ей тот, возвращаясь к пульту. И в этот момент заиграла музыка.

— Безответная любовь, тихий звон зари… — запела Мила и сразу же забыла обо всем на свете.

Не то чтобы ей очень нравились песни Аллегровой, а в особенности грубоватая и хрипловатая манера исполнения, но эту песню она любила за слова — проникновенные, как будто речь шла исключительно о ней и ее недосягаемой мечте.

…Настоящею ценой все оплачено.
Ты себя не береги, ты себя дари,
Так навек тебе судьбой предназначено…

Она пела сейчас про себя, про свою любовь к Вадиму, забыв на миг, где находится, и что именно он сейчас в числе зрителей. Все ушло на второй план, остались только музыка, проникновенные слова и ее голос, который Мила слышала словно со стороны.

…Безответная любовь, безнадежная,
Как лесная глухомань бездорожная.
Безнадежная любовь, безответная,
А была б она твоя беззаветная…

Это ее любовь взяла в полон и не собиралась воздавать… И это она не знает, почему в ее сердце и свет, и страх царят одновременно… Вот такая она, безответная любовь — золотой мираж.

Музыка стихла, и Мила словно очнулась ото сна. А через секунду зал взорвался аплодисментами. Неужели аплодируют ей? И не Вадим ли делает это громче всех, а потом несется к сцене и не дает ей спуститься, а подхватывает на руки и кружит со словами:

— Это было даже лучше, чем я мог подумать!..

А ей сейчас так хорошо и радостно, словно она уже давно не на земле, а вознеслась на небо на крыльях счастья.

Но Вадим словно опомнился и опустил ее на пол. При этом выглядел он непривычно смущенным. Мила его и не видела таким никогда.

— Загадывай желание, — сказал он.

А про желание-то она и забыла.

— Не сейчас, — трогает губы улыбка. — Я еще не придумала, чего у тебя попросить.

Они вместе подходят к столику, за которым сидят Юра с восторженной улыбкой на губах и Вика, смотрящая на Милу с хитрецой и одобрением в глазах.

— Боюсь, я на твоем фоне буду выглядеть бледно, — встает из-за стола Юра и отправляется на сцену.

Да она и сама сейчас по сравнению с собой недавней выглядит бледно. И она не верит, что действительно пела для всех в зале…

Юра! Как же ты ошибался! Мила не сразу поняла, почему так напряглась Вика, когда в зале зазвучали первые знакомые аккорды. А потом он запел, и подруга уже смотрела только на Юру.

Столько дней он не зная правды
Просто шёл за ней,
Убивая навсегда свою мечту.
Но только ту, кого не мог понять,
Только ту, он и не мог забыть —
Так может быть…
Столько раз он пытался
всё сказать ей как сейчас.
Никого не подпуская никогда.
Слова — вода и нельзя согреть
В своей душе те кусочки льда…

Эту песню, «Аэропорты», Юра пел настолько проникновенно, что Мила невольно вцепилась в руку Вадима — в каком-то неконтролируемом порыве. И она не отрывала взгляда от подруги, на глазах которой блестели слезы.

…Не зная боли, не зная слёз
Он шёл за ней в неволе у шипов этих роз,
Аэропорты и города он проплывал, не зная,
Собирая в сердце лишь кусочки льда…

Когда после последнего куплета Юра вновь запел припев, Вика встала и быстрым шагом покинула зал.

— Куда это она? — проследил за ней взглядом Вадим.

— Не знаю, — пожала Мила плечами, но не сомневалась, что с подругой что-то не то. — Я сейчас…

Она тоже побежала на выход и догнала Вику возле туалета. Подруга плакала почти навзрыд. Она обняла Милу и уткнулась ей в плечо. Господи! Какая же она несчастная! Кажется, Мила только сейчас это до конца поняла.

— Эту песню любил Игорь. И он тоже хорошо ее пел, — проговорила Вика, после того как успокоилась и привела себя в порядок. — Знаешь, друг твоего Вадима мне очень его напоминает, — едва слышно добавила.

Что можно было на это ответить, Мила не знала. Но она тихо радовалась, что наконец-то слезы Вики нашли путь на волю и пролились. Очень надеялась, что после этого жизнь той снова пойдет в гору.

— Домой? — только и спросила она, хоть и больше всего ей хотелось вернуться в их кабинку.

— Еще чего! — встрепенулась Вика. — Вечер в самом разгаре, и ты еще не до конца покорила своего Вадима.

А потом… Потом они много пили и пели. К вящей радости Милы и Вадима, Вика с Юрой нашли общий язык. Только он у них был какой-то странный — почти все время, когда не пили и не пели, они о чем-то ожесточенно спорили. Но суть спора до Милы уже практически не доходила.

Несколько раз она танцевала с Вадимом, и с каждым разом объятья его становились все более откровенными.