Мой Щенок

— Левое плечо мне порвали. Глянь, будь другом. Обезболка уже почти не работает, больно.

Макс провел осмотр раны, отругав Леди за то, что она не обработала порезы, как следует.

— Надо зашивать, — наконец вынес вердикт Макс. — Ты какие медикаменты принимала?

Леди усталым голосом перечислила ему все, что она себе вколола. Доктор покачал головой и со вздохом произнес:

— Идиотка. Намешала-то. И кто, мне скажи, советовал тебе использовать такие дозы стимуляторов?

— Я бы не доехала сама, четыре часа за рулем — не шутка, — Леди прикрыла глаза и с усилием выдохнула.

— Глаза не закрывай, смотри на меня. Дышать не тяжело? Голова не кружится? Не тошнит? У тебя, возможно, передозировка, радость моя, — сердито добавил Макс в ответ на отрицательное покачивание головы. — А самое приятное заключается в том, что я тебе даже обезболивающее дать не смогу.

— Действуй так. Как будто в первый раз, — отмахнулась Леди здоровой рукой.

— Разреши им зайти. Мне понадобится их помощь, — Макс кивнул на учеников.

Леди подтянулась к изголовью кровати и пошарила рукой по стене. Ирвин почувствовал, как исчез барьер.

— Валяйте, — пригласила наемница.

Макс разложил на прикроватной тумбочке необходимые ему инструменты, вымыл руки в ванной комнате и натянул перчатки.

— Будете ее держать, — бросил он ученикам. — Только хорошо. Чтобы не дергалась. Вин, на тебя я особенно рассчитываю. Ах, да, ты кровь нормально переносишь?

— Приложу все усилия, — ответил вампир сквозь зубы.

Дальнейшее смешалось для Ирвина в один сплошной кошмар. Удерживая тело мастера в неподвижном состоянии, он постоянно ощущал ее напряжение. Чувствовал, как дрожат ее мышцы, как наемница вздрагивает, когда действия Макса отзывались особенно сильной болью. Но самое удивительное было то, что Леди молчала. Вин прекрасно знал, что стон, крик, жалоба облегчают боль. Мастер молчала, сжав зубы и уставившись в потолок. Она сначала закрыла глаза, но Макс тут же приказал открыть их, чтобы он мог контролировать ее сознание. Судя по всему, действие стимуляторов отходило, боль становилась сильнее. По вискам наемницы стекали бусинки пота, и только они выдавали напряжение.

Макс работал быстро и безжалостно, ни на секунду не отвлекаясь на ощущения Леди. Лишь изредка, когда закушенная губа или вздрогнувшая рука выдавали особо острую боль пациентки, он легонько похлопывал ее по предплечью, сопровождая свой жест ласковой похвалой.

Когда все было закончено, врач велел ученикам выйти, а сам задержался на некоторое время. Вин и Саня ожидали его внизу, разрываясь между тревогой и нетерпением. Макс, не замедляя шага, заговорил на ходу, обращаясь к Ирвину:

— Я договорился, чтобы Леди не закрывала дверь. Проверяй ее, пожалуйста. И держи себя в руках. Укусишь — удалю клыки без всякого наркоза.

Ирвин улыбнулся, ничуть не обидевшись. Забота врача трогала.

— Неужели ты думаешь, Макс, что я обижу своего учителя?

— Уверен, что нет. Иначе я не стал бы рисковать, — доктор остановился у входной двери и обратился к Саньке, — Сгоняй до аптеки, насколько я знаю, у Леди есть не все из списка. Ирвин, вот мой номер, если тебе покажется, что хоть что-то не так, звони, я приеду немедленно.

— Может, лучше в больницу? — обеспокоенно уточнил Вин.

— Может, — согласился врач, — если ты ее уговоришь, я пришлю машину. Леди наотрез отказалась куда-либо ехать. Со скрипом согласилась дать тебе доступ. Не давай ей вставать без необходимости. Там и дренаж, и швы, беспокоить лишний раз нельзя. Все перемещения контролировать. Будет упираться, жалуйся мне. Рана не критичная, но нехорошая. И медицинская помощь оказана с опозданием.

Проводив врача, Вин закончил уборку, а Санька съездил за лекарствами, после чего отправился домой, оставив вампира приглядывать за мастером. Ирвин несколько раз заходил к ней в комнату, но Леди спала, измотанная и обессиленная.

Лишь глубокой ночью, сидя в кресле в гостиной, Ирвин внезапно ощутил липкую хватку накатившего на него страха. Он вдруг осознал, что его наставница смертна. Вполне вероятно, что однажды она не вернется с заказа. Как жить тогда, Ирвин не знал.

* * *

В постели я провалялась неделю. Первую попытку встать ради чего-то кроме гигиенических надобностей я предприняла через три дня. Но Ирвин не позволил мне этого сделать.

— Леди, накажи меня потом, если сочтешь нужным. Но предписания врача я не нарушу, — мрачно пообещал Вин, мягким нажимом ладоней укладывая меня обратно в постель.

Я ругалась сквозь зубы, но не драться же с ним, в самом-то деле, с раненой рукой. Еще четыре дня спустя, Макс осмотрел швы и дал добро осторожно двигаться. После этого, вопреки отчаянным уговорам Вина, я отправилась в бар. Ученик только выпросил разрешение сопровождать меня. Излишним геройством я не страдала, поэтому позволила Ирвину оберегать мое ослабленное тело.