Мой шейх

— Если раб покушается на жизнь шейха, наказание — мгновенная смерть, — просто ответил Кемаль, таким тоном, будто я справилась о времени. — Поэтому можешь считать себя выше статуса рабыни. Но в отношениях между мужчиной и женщиной это мало что изменит. Ночью я приду за тобой, и лучше, чтобы ты была так же горяча и отзывчива, как несколько минут назад.

— Не будет этого, — я схватила гребень и провела по волосам. Но скрыть нервозность не удалось. Я выдирала волосы от резких рывков. — Не думай, что я покорно дам тебе это сделать.

— Тогда придется связать, — я не знала, пришла ли эта идея в голову Кемаля только сейчас либо он смаковал её раньше.

Но то, что появилось в его глазах, не оставило никаких сомнений в том, что мой похититель не шутит.

— Ты не посмеешь, — что-то внутри похолодело, засыпая тлеющие угли сексуального влечения.

— Посмею и сделаю. Чтобы у тебя не осталось повода не только винить себя, но и сомневаться в своём истинном положении. Только со временем ты сама будешь меня об этом просить.

— Как хорошо ты устроился, Кемаль, — я покачала головой. — У меня такое чувство, что твоя ненависть времен детства сейчас так же точно движет тобой. Сменились лишь методы воздействия. Ты никогда не хотел, чтобы я стала твоей женой. Завидовал моим способностям? Или настолько погряз в средневековых канонах, что считаешь женщину лишь пустоголовой игрушкой?

Мои слова заставили его обернуться на пороге. Но, кроме этого, погасить торжественный блеск в глубине глаз.

— Я всегда хотел видеть тебя своей женой, — меня поразила горячность в его голосе. — Даже сейчас, когда ты не можешь стать моей по праву. Остается поступать именно так, как я поступил, потому что мои чувства к тебе никуда не делись!

— Твои чувства — обида мальчишки, у которого отняли игрушку и отдали другому. И ты решил сломать игрушку, чтобы не делить её с соперником!

— Однажды ты поймёшь, что ошибаешься, Газаль. Но сейчас…

Скрестил руки на груди, и его взгляд наполнился тьмой и холодом. Я напряглась всем телом, ожидая, что сейчас мой похититель отдаст унизительный приказ. Но он как будто колебался. А потом изрёк таким тоном, что я пожалела о том, что первая начала подобный разговор:

— А сейчас я разрешу тебе увидеть меня тем монстром, которого ты нарисовала в своем воображении. Сегодня же ночью.

Глава 3

Он ушел, а я еще долго не могла прийти в себя. Расчёсывала волосы и смотрела в одну точку. В шатре было прохладно из-за систем климат-контроля. Интересно, как далеко отсюда резиденция самого эмира? Вряд ли они живут в поселении постоянно.

Еду принесла совсем другая женщина. Не Амира. Её лицо скрывала наполовину прозрачная вуаль, а сама она выглядела испуганной. Как будто тревога ни на миг не отпускала. Все это было даже в позе — согнутые плечи, суетливые жесты.

Она избегала смотреть мне в глаза и обращалась почтительно — «сайида»[1]. О том, что это не обычная форма почтительного обращения к мусульманке, а подчеркивание социального различия, я не сразу поняла. Лишь когда девушка наливала в пиалу чай, склонила голову. Прядь русых волос упала на её щеку, обнажив висок с…

Я подумала, что мне показалось. Но Нет. На её виске была выбита надпись на языке бедуинов. Небольшая, искусно выполненная, но что-то мне подсказывало — к украшению, набитому по доброй воле, это имело мало отношения.

— Подожди! — я ощутила, как меня заливает жгучая ненависть к шакалам песчаных дюн. — Как твоё имя? Кто это сделал?

— Простите меня, сайида, — испуганно прошептала девчонка. В глазах появилась тревога. — Прошу, не говорите никому. Вы не должны были это видеть. Если он узнает, то изобьет меня.

— Да кто «он»? — если бы она назвала имя шейха Асира или Кемаля, я бы не сдержалась, накричала бы на каждого и высказала все, что думаю.

— Мерхан-бей. Мой господин.

Её акцент показался мне знакомым. Но имени я так и не узнала — ссутулившись еще сильнее, девушка буквально вылетела прочь. Европейка? Да есть ли страх перед Аллахом у этих варваров?

«Думай о себе», — застучала в мозгу мысль. Но выкинуть из головы эту испуганную девчонку я так и не смогла. Решила, что поговорю с Амирой и узнаю, кто она и как попала сюда. Эти варвары не имели права осуждать моего отца за то, чего не гнушались сами!

Но когда пришёл шейх Асир, я не нашла в себе сил потребовать пояснений. Пока что он был единственным, кто проявил ко мне доброту, и пусть вечером я лишусь его поддержки, сейчас стоило использовать любую возможность восстановить силы и отвлечься от тяжёлых мыслей.

А они, стоило сказать, начали атаковать меня со всей жестокостью. Я проклинала себя за слабость. За то, как тело-предатель отреагировало на поцелуи и прикосновения Кемаля. Даже в состоянии шока, даже ради спасения я не имела права цепляться за подобный спасательный круг!

— Газаль, приветствую.

Видимо, Асир объезжал селение. Я отметила, что он так же хорошо сложен, как и его сын. Похоже, спорт и здоровый образ жизни занимали в жизни Аль Мактумов особое место.