Мой шейх

— Шейх Асир, — я чувствовала кожей, что этот человек желал мне только добра. Возможно, его даже тяготила необходимость мести. — Рада вас видеть.

— Ты плакала, дитя мое? — все-таки красные глаза не укрылись от его внимания.

— Да, — просто ответила я, но заострять на этом свое внимание не стала. Начнет успокаивать — снова разрыдаюсь. Хватит уже. — Минутная слабость. Она не стоит внимания.

— Хотел бы я видеть твои глаза, горящие от счастья, — поджал губы мужчина, — но я верю, что еще увижу их. И не раз. Продолжим нашу партию?

Мы сели к столу. Как и прежде, шахматы полностью овладели моим сознанием, я с удовольствием включилась в поединок. Шейх был сильным противником, но против меня у него не было никаких шансов. На третьей партии я даже попыталась поддаться, но это Асиру не помогло.

— Меня бы подняли на смех, узнай, что я проиграл женщине шестую партию подряд, — потер подбородок эмир. — Но, если я назову твоё имя, они сочтут меня безумцем, осмелившимся сыграть с гением.

— Меня всегда смущали громкие слова о моей гениальности, — здесь, среди песков и диких нравов я чувствовала себя едва ли не ведьмой и не стремилась раскрывать свои способности. — Я просто с ранних лет интересовалась математикой. Это опыт.

— Ты недооцениваешь себя, дитя. Но полно. Еще одно поражение может здорово меня задеть. Приглашаю на прогулку по нашим владениям.

Прогулка? Я едва в ладони не всплеснула. Это удача. Кемаль вряд ли отпустит меня гулять. Разве что на веревке, как и обещал.

— Придётся скрыть лицо, Газаль, — предупредил шейх. — Все знают, что ты женщина Кемаля, но твоя красота может смутить разум бедуинов. Они горячи и самобытны.

Я бы укуталась с ног до головы, лишь бы не ловить на себе взгляды варваров. Но Асиру этого не сказала. Он сумел объединить эти враждующие племена и считал их своим народом.

У меня захватило дух, едва я увидела чистокровную арабскую кобылицу вороной масти, бьющую копытом каменистую почву рядом с пегим скакуном. Лошади были одной из причин, заставляющей меня возвращаться в эмират и забывать о строгом отцовском воспитании и нравах. Какая ирония! Я считала, что мои права были ограничены там, но и представить не могла, что же будет здесь.

Думать о доме не хотелось. Я все еще была расстроена, не отошла от недавних слез и своей реакции на Кемаля.

Людей в поселении сейчас было мало. Виной тому — иссушающий зной, раскаленное солнце, едва скрытое дымкой перистых облаков. Но все равно я была почти счастлива. Ехала рядом с шейхом, а редкие поселенцы расступались, почтительно кланяясь вождю, с любопытством и неким уважением глядя на меня. Асир не зря пригласил меня на конную прогулку. Этим он показал всем, что я занимаю положение гостьи, даже оставаясь рабыней его сына.

Горизонт тонул в белесой дымке жаркого полудня. Где-то высоко кружили соколы. Я позавидовала их беспечной свободе.

— Что за горная гряда вдалеке? — спросила у шейха.

— Горы Кинжалов. Их протяженность тянется на сотни километров. Именно тут встречаются две пустыни.

Я порадовалась, что моё лицо скрыто чадрой. Потому что осознание того, как далеко мы забрались, едва не убило боевой дух.

Это были неподконтрольные эмирату территории бедуинских племен. Чтобы добраться до подножия гор, пришлось бы пересечь пустыню целиком. Здесь не было нанесенных на карту транспортных путей, долететь можно было только вертолётом. Но Аль Мактумы воспользовались своим могуществом сполна и закрыли небо для геликоптеров.

Если меня начнут здесь искать, сделают это в последнюю очередь. Но оставалась шаткая надежда, что Рания расскажет о том, как Кемаль смотрел на меня на приёме. Об остальном Висам сам догадается.

— И вы постоянно живете здесь? — чтобы не вызвать подозрений, спросила я.

— Нет. У нас есть недвижимость в Дубае. Здесь после конфликта с Давудом мы не рискнули остаться. Официальная резиденция в дне пути от поселения. Кемаль не говорил, что ты отправишься с ним туда?

— Нет, — я направляла свою лошадь, а сама лихорадочно размышляла.

Не хотелось думать о том, что оставили меня в этом поселении варваров лишь с одной целью: обуздать нрав и сделать покорной воле своего похитителя. Но стоило проанализировать все происходящее, как сомнения развеивались.

Все походило на бесчеловечный триллер, срежессированный самим шайтаном. Каждый эпизод этого кошмара продумывали с особой изощрённостью.

Я не закричала и не позвала на помощь, когда меня похищали.

Мне позволили увидеть, что произошло с королевской охраной, истинными профессионалами своего дела.

Показали, что безрассудства и смелости похитителей хватит даже на то, чтобы пересечь пустыню в разгар песчаной стихии. А все остальное… я вдоволь прочувствовала это на своей шкуре.

И с появлением Асира ничего не закончилось. Испуганную и сломленную девушку с тату рабыни на виске прислали ко мне не просто так. Как и не было случайным и появление эмира с предложением прогулки. Меня изматывали эмоциональными качелями. Показывали, что ждет, если я не приму правила — и какой беспечной будет моя жизнь, если покорюсь.